Книга Кот ушел, а улыбка осталась, страница 63 – Георгий Данелия

— Нет. «Отец солдата» снял Резо Чхеидзе.

— А Харри почему-то убеждена, что это ваш фильм.

Как током стукнуло! Грузинский фильм с гениальным стариком в главной роли! Конечно же, это «Отец солдата»! Идиот! Кретин! Осел!

— Джордж, что он сказал? — спросила Харри. — Чем он тебя так огорчил?

— Харри, фильм, который вы смотрели, снимал не я, а другой режиссер, — сказал я. — Я перепутал, потому что и в моем фильме тоже играет Серго Закариадзе.

— Ничего страшного, я уверена, что и твой фильм хороший. Закариадзе — великий актер! — сказала Харри.

— Да, он там гениальный, — сказал Владко.

Дальше сидеть за столом мне было невмоготу. И под предлогом, что надо срочно позвонить в Москву, я попрощался и ушел. Подошел к Гордане Иванович и попросил ее не печатать заметку.

— Почему?

— Потом объясню, я тебя очень прошу.

— Ладно, напишу, что она просто в тебя влюбилась.

— Пиши что хочешь! Только не пиши, что ей понравился мой фильм. А лучше вообще ничего не пиши.

Когда я вошел в лифт, лифтер Горан спросил:

— Шестой?

— Шестой.

— Что так рано?

— Надоела эта суета сует. Поехали.

— Георгий, ты долго здесь? — спросил Горан.

— Еще три дня.

— Жалко. Через неделю у меня отпуск. Взял бы тебя в горы, к отцу, ловить форель. Тишина, воздух, орлы парят.

Лифт остановился на моем этаже.

— Спокойной ночи.

Пошел по коридору. Из своего номера вышел польский актер Даниэль Ольбрыльхский.

— Привет! Пошли со мной, — сказал он. — У меня лишнее приглашение на прием в американское посольство.

— Спасибо, Даниэль. Не то настроение…

— Пойдем, пойдем, выпьем по рюмочке. А то что я один?..

— А где Сюзанна?

— Отдыхает, у нас была встреча с соотечественниками.

Когда ехали в такси, Даниэль сказал, что прием устраивается в честь приезда американского режиссера Сэма Пекинпа.

— «Соломенные псы» видел?

— Видел.

Гостей встречали американский посол с супругой. Нас с Даниэлем представили.

— Я ваша поклонница, Даниэль, — сказала жена посла.

Даниэль Ольбрыхский в то время был самым известным на Западе актером из стран социалистического лагеря.

Вошли в зал. Народа было немного. В основном дипломаты и местная знать в вечерних туалетах.

— Вон Сэм! Пойдем, познакомлю, — сказал Даниэль.

Сэм Пекинпа, высокий, типичный голливудский красавец с усами, стоял окруженный поклонниками перед камерой и давал интервью. Мы подошли.

— Все, — сказал Сэм журналистам, — привет, Даниэль, — они пожали друг другу руки.

— Сэм, познакомься, это Гия Данелия, очень хороший советский режиссер, — сказал Даниэль.

— Гия, а это Сэм Пекинпа.

— Очень хороший американский режиссер, — улыбнулся Сэм.

Мы пожали друг другу руки. Подошел официант с напитками. Взяли скотч.

— Джия, ты действительно хороший режиссер? — спросил меня Сэм.

— Действительно, — сказал Даниэль.

— У меня предложение. Давай вместе снимем фильм. Разрушим железный занавес.

— О чем? — спросил я.

— Ну, скажем, американец полюбил русскую девушку.

— Сэм, а может быть, лучше русский парень полюбил американскую девушку? — спросил Даниэль.

— А этого русского будет играть Даниэль Ольбрыхский? — спросил Сэм.

— У двух таких режиссеров не откажусь. Гия, ты согласен? — сказал Даниэль мне по-русски. — Премию мира получим!..

— Даниэль, я кино больше не снимаю. Я устал, — сказал я.

— И что ты будешь делать? — спросил Даниэль.

— Поеду в горы, буду ловить форель.

— Что он говорит? — спросил Сэм.

— Сейчас… Гия, как форель по-английски? — спросил Даниэль меня.

— Не знаю, скажи просто — рыба. Даниэль перевел.

К нам подошла еще одна съемочная группа. Включили приборы. Протянули Сэму микрофон:

— Пару слов для CNN.

— Все, хватит, сколько можно! — раздраженно сказал Сэм, — я больше не могу, я тоже устал!

Даниэль предложил поехать в гостиницу, к нему в номер, и там в спокойной обстановке выпить по рюмочке польской водки «Выборовой». Предложение было принято. Когда вышли из посольства на улицу, подъехало такси. И из него вышли высокая дама в вечернем туалете и полный мужчина в смокинге:

— Как, вы уже уходите? — воскликнула дама, увидев меня.

— Да.

— А кто здесь будет петь?

— Американский посол, — сказал Сэм.

Когда входили в номер Даниэля, из ванной выглянула его жена Сюзанна — она была в неглиже, — увидела нас и тут же спряталась.

— Извините, я думала, Даниэль один!

— Сюзанна, у нас Сэм Пекинпа и Гия Данелия.

— Очень приятно, — донеслось из ванной. Даниэль достал из шкафа бутылку «Выборовой» (там стояло еще пять), поставил на стол, взял из мини-бара два стакана и крикнул:

— Сюзанна, дай нам стакан.

Сюзанна приоткрыла дверь, протянула руку со стаканом. Даниэль взял его, разлил водку и произнес:

— Сэм, я очень рад, что ты у меня в гостях. Гия, давай выпьем за Сэма. Сэм — очень хороший парень и очень хороший режиссер.

— Знаю, он снял «Соломенные псы». Выпили.

— Сэм, а теперь давай выпьем за Гию. Гия тоже хороший парень и тоже хороший режиссер.

Выпили.

— Сюзанна, — крикнул Даниэль по-польски. — Сэм предлагает Гие вместе снять кино про американцев и русских. Я буду играть русского. Сюзанна, ты меня слышишь?

— Слышу, ты не пей больше.

— Гия, мне она не верит. Скажи ты!

— Даниэль, я этот фильм снимать не буду! — сказал я громко. — Я вообще кино больше не буду снимать. Я полечу в Грузию, и там, в горах, буду ловить форель. И никто не скажет, что эту форель поймал не я…

— Что он говорит? — спросил Сэм.

— Сюзанна, как форель по-английски?

— Траут, — ответила из ванной Сюзанна. Даниэль перевел.

— Даниэль, спроси у Джии, он хочет, чтобы была атомная война?

— Я не хочу!.. — ответил я по-английски.

— Я тоже не хочу, — сказал Сэм. — Давай вместе снимем фильм, а развлекаться будем потом…