Онлайн книга «Жар-птица»
|
Мы опустились в поле к востоку от церкви; отсюда хорошо был виден вход. Небо над головой было ясным и чистым. Земля заросла травой, а деревянный забор нуждался в покраске, но никаких разрушений не наблюдалось. Сила тяжести и содержание кислорода оказались идеальными. Было чуть за полдень, и стояла прекрасная погода. Едва выключив двигатели, я заметила что-то движущееся. Повернувшись, мы оба увидели четвероногое существо с длинной мордой и морщинистой кожей, которое юркнуло в траву. Алекс отстегнул ремни и открыл люк. Послышались громкие голоса птиц. – Ладно, – сказал он. – Сиди на месте. Вернусь через несколько минут. Я смотрела на церковь и зеленые поля, прислушиваясь к шуму ветра. Если бы я попыталась пойти вместе с Алексом, дело наверняка закончилось бы очередной ссорой. В конце концов он сказал бы: «Нет, ни за что, ты должна держать слово» – и не согласился бы двигаться дальше, пока я снова не пообещаю, на этот раз твердо, выполнять все указания. Проходить через все это снова мне совсем не хотелось, и я осталась в челноке, попросив Алекса быть осторожнее. Спрыгнув на землю, он убедился, что излучатель при нем, и направился по густой траве к церкви. Подойдя к входу, он остановился, огляделся и поднялся по трем деревянным ступеням на крыльцо. Это было здание, сложенное из белых пластиковых панелей, с большими витражными окнами и широкими резными дверями. Колокольня отсутствовала. На крыше, прямо над входом, был установлен белый крест. С одной стороны церкви стояло около десятка надгробий, пострадавших от времени и непогоды. Перед входом стояла табличка с несколькими рядами незнакомых символов, накренившаяся и готовая упасть. Я спросила Гейба, искина челнока, может ли он прочитать текст. – Это каботайский, – ответил он по коммуникатору. – Земной язык, существовавший семь тысяч лет назад. Хочешь знать, что там написано? – Да, Гейб, будь так любезен. – Одну минуту. Остановившись перед дверями, Алекс обернулся и окинул взглядом поселок. Тот состоял примерно из шестидесяти домов, в основном частных. Над ними возвышалось трехэтажное здание – нечто вроде местного совета. Главный фасад церкви выходил на парк. Трава в парке тоже была неухоженной, но скамейки выглядели вполне прилично, как и навес, защищавший посетителей от солнца. Позади навеса виднелось небольшое белое здание – вероятно, туалет. – Чейз, – сказал Гейб, – тут указано время воскресных служб. И еще: «Войди сюда. Внутри тебя ждет особенный Друг». «Друг» написано заглавными буквами – возможно, имеется в виду Господь. У меня по спине пробежал холодок. Солнце стояло в зените. Если не считать травы и отсутствия звуков, кроме шума ветра, поселок выглядел вполне обитаемым. Казалось, что все просто отправились к кому-то в гости. Я ждала, когда откроется дверь, залает собака. Даже Алексу, обычно сохраняющему невозмутимость в любой ситуации, было явно не по себе. – Святая Моника, – сказала я в коммуникатор. – Что? – Церковь Святой Моники. Должна ведь она как-то называться. – Я выбралась из челнока. Алекс строго посмотрел на меня. – Чейз… – Не могу же я просто так сидеть и ждать, Алекс. Попытайся меня понять. – Ладно, делай что хочешь. Постарайся только не погибнуть. – Он взялся за ручку, повернул ее и оглянулся на меня. – Ты что, ходила в ту церковь? – Нет. Но имя Моника для меня связывается с дружелюбием и теплом. – Здесь не помешало бы то и другое. – Как и всем нам. Алекс потянул дверь на себя, и та со щелчком открылась. Алекс проскользнул внутрь, я последовала за ним. В вестибюле вспыхнул свет. Солнце лениво светило сквозь узкие арочные окна, тянувшиеся почти от самого пола до высокого потолка. На ярких витражах были изображены пророки, ангелы и святые. У самых дверей стояли купели для святой воды – к моему удивлению, в них действительно оказалась вода. По обе стороны от центрального прохода располагались скамейки. Переднюю часть помещения занимал алтарь с кафедрой, стоявшей чуть в стороне. Прямо над нами тянулась галерея для хора. В разных местах стояли статуи Иисуса и Марии, святого Иосифа, ангела, а также три или четыре фигуры с нимбами. Одна из них изображала молодую женщину с молитвенно сложенными ладонями. – Святая Моника, – сказала я. – Скорее Мария Магдалина, – заметил Алекс. – Никогда не видел ничего подобного. Как все это сохранилось спустя несколько тысяч лет? – При постоянном уходе – ничего странного. Алтарь выглядел мраморным, хотя на самом деле был сделан из обычного пластика. Его покрывал кусок ткани, на котором стояли две свечи и большая чаша, на вид – из золота. Если бы свечи горели, думаю, я действительно ощутила бы присутствие божества. Мы остановились перед ограждением, отделявшим алтарь от остального помещения. – Вероятно, мы первые, кто появился здесь за несколько тысячелетий, – сказал Алекс. – Прекрасная чаша. – Угу. – Интересно, сколько она может стоить? Я поморщилась. – Только что подумала о том же самом. – Не одобряешь? – Нет. – Почему? Не вижу, кому это может повредить. – Думаю, лучше ее не трогать. – Почему? – Алекс, давай не забывать, зачем мы пришли сюда. – Чувствуется, что ты получила религиозное воспитание. – Не очень-то религиозное. Просто мне кажется, что это… неправильно. – Ладно, – сказал он, отворачиваясь от чаши и направляясь к статуе Иисуса. – Будь по-твоему. – Вот и хорошо. Он дотронулся до статуи. – Тоже неплохо смотрится. – Алекс, здесь все непривычно для нас. Если бы церковь лежала в руинах, а статуя была погребена под тоннами обломков, я бы забрала ее без зазрения совести. Но тут… – Я окинула взглядом скамейки, витражные окна, алтарь. – Колтер и его друзья постоянно обвиняют тебя в мародерстве. Если ты возьмешь что-нибудь отсюда, у них сразу же появится прекрасное оружие против тебя. – С тобой все тяжелее работать, Чейз. – Ладно. Вот тебе другой довод: статуя не поместится в челнок. Я не стала передавать полученные изображения Гейбу – сама не знаю почему. Гейб обычно задает множество вопросов, а мне не очень хотелось вести с ним беседу. Но он был раздражен из-за того, что ничего не знал о происходящем. Каждые несколько минут он сообщал: «Нигде не заметно никакого движения», пытаясь вызвать меня на разговор. – Как дела, Чейз? – спросил он. – Видели что-нибудь интересное? – Пока нет, Гейб. Если что-нибудь найдем, сообщу. |