Онлайн книга «На войне как на войне. "Я помню"»
|
Я пришел на место казни и подошел к виселицам, но не нашел в себе силы поднять глаза и увидеть в последний раз лица моих родных, лицо мамы. Не смог взглянуть, не смог… Только видел ступни ног в воздухе… Сколько лет прошло, но как вспомню эти мгновения – слезы меня душат… Как тяжело жить с этой болью… – Давайте прервемся на сегодня. Я вижу, как вам сейчас тяжело говорить. – Давайте продолжим. Я осилю, как-никак бывший разведчик. Каждый проводник имел свой маршрут и связь с определенной партизанской группой или отрядом. Кто-то с отрядом им. Пархоменко, кто-то, например, как я, с 3-м отрядом им. Суворова Чапаевской бригады и так далее. После войны я узнал от бывших партизан, что были группы молодых ребят, связанные с подпольщиками гетто, и поскольку у руководителей подполья в гетто Гебелева, Смоляра, Лапидуса, Фельдмана были прямые контакты с партизанским руководством и с главой минских подпольщиков евреем Исаем Казинцом, то эти подготовленные группы, уходившие в лес уже с оружием, сразу направлялись в определенный отряд, заранее зная, что их там ждут. Выводили из гетто ночью, через заранее приготовленные «лазы» в колючей проволоке. Немцы и полицаи, охранявшие гетто, часто устраивали засады по периметру… И многие нарывались на эти засады. Границы партизанского края проходили в районе деревень Медвежино и Скирмантово, так называемый перевал. Дальше этой «границы» немцы осмеливались заходить только во время карательных операций. В этих местах находились партизанские дозоры, там же распределяли бежавших евреев по отрядам соединения. – Как складывалась судьба тех, кто бежал из гетто в одиночку или был выведен в лес проводниками, которые не имели связи с партизанами и подпольем? – Очень везло тем беглецам из гетто, кто попадал в партизанские отряды, в которых уже было немало евреев, ранее ушедших из гетто с оружием, например в отряд им. Лазо, или в отряд им. Фрунзе, или в 1-й еврейский батальон 208-го партизанского полка. Больше выживали те, кто вырвался из гетто в 1943 г., когда все было ясно, где немцы, где партизаны, где возьмут еврея в отряд, где нет, а где и убьют. Но уже к осени 1942 г. почти все гетто в Белоруссии были ликвидированы немцами, а их обитатели расстреляны, задушены, сожжены живьем… И многие проводники просто выводили людей в леса, где женщины и дети прятались и жили в землянках, погибая от холода, болезней и голода, от полицейской или немецкой, а иногда и от партизанской, пули. У каждого выжившего из гетто была своя судьба и своя дорога в лес. Самое страшное ожидало тех, кто уходил из гетто в конце сорок первого и в начале сорок второго года. Из них погибло подавляющее большинство. И не только в партизанских отрядах на поле боя или во время немецких и полицейских облав и карательных операций… Местное население сразу выдавало их немцам, и даже не за обещанный немцами пуд муки или корову. Даже когда из гетто выходили в леса первые большие вооруженные группы, составленные из молодых комсомольцев и бывших красноармейцев, такие как группы Хаймовича, Лосика, Лапидуса, то из этих групп выживали единицы. У нас в отряде № 106 было несколько человек из этих групп, я помню их рассказы. И после войны бывшие партизаны в разговорах между собой говорили правду, как все было на самом деле. То, что творилось в лесах в 1942 г., мало кто знает. Ведь «классических советских партизан», которых нам показывали в советском кино, в лесах тогда, в первой половине 1942 г., было не так много. А вот «зеленых» маленьких отрядов по лесам шастало – до черта. И уголовники-мародеры, любители вольной жизни, и группы польских националистов, и отряды «окруженцев» махновского толка, и группы беглых пленных, выжидавших, что будет дальше. Если кто-то нарывался на таких «партизан», то его судьба зачастую была плачевной. Убивали на месте. В лучшем случае могли забрать вещи и продукты, а у тех, кто шел с оружием, отобрать и винтовку, и сказать: «Вали отсюда, жиденыш!» И такое бывало до конца 1942 г. в лесах вокруг Минска и западнее его – довольно часто, и даже в 1943-м подобное явление еще имело место. После войны я наслушался от партизан-евреев, уходивших в леса в одиночку, об их мытарствах по дороге в отряды и что там в лесах происходило… И если об этом рассказать правду, то ее будет очень страшно услышать… Человеческая жизнь в лесу не стоила и ломаного гроша, тем более еврейская… И это – не голословные заявления. Могу привести много примеров с указанием фамилий, дат, названий отрядов. Только кому это сейчас надо… Есть еще несколько аспектов. Многие евреи бежали из гетто вместе с семьями, а наличие женщин и детей в отрядах ограничивало мобильность партизан, и такие семьи брали в отряды очень редко и с неохотой. Далее можно было услышать такое: «Раньше ели одну бульбу, а если всех брать в отряд, то нам останется только вода от бульбы». Многие отряды в разное время действительно голодали. Везло только тем беглецам-одиночкам, кто попадал в настоящий «советский» партизанский отряд, но и там судьба у многих складывалась по-разному. Без оружия во многие отряды вообще не принимали. И как мне после войны рассказывали выжившие, не дай бог, было попасть, например, в 5-й отряд бригады «Железняк», в отряды Цыганкова или Шашкина, нарваться на польский отряд АК или угодить в определенные отряды 1-й Минской бригады даже в нашей партизанской зоне, которые славились своим негативным отношением к евреям. Там евреи долго не выживали или воевали, выдавая себя за русских по национальности. Немецкая пропаганда сделала свое дело, и антисемитизмом были полностью заражены некоторые партизанские отряды и бригады… Были даже отряды, на треть составленные из бывших полицаев и солдат РОА, перешедших на сторону партизан. Что можно было ожидать от них… Пословица «Закон – тайга, медведь – прокурор» была переделана в этих отрядах на местный лад… Даже я, мальчишка-проводник, знал это очень хорошо. Так что часть партизан спасала евреев, были партизаны, которые убивали евреев, но были и такие отряды, которые относились к евреям и ко всему происходящему с ними с полным равнодушием. Было все… Очень хорошо относились к евреям партизаны-сибиряки, которых было немало среди бывших окруженцев. – Я читал исследования Смиловецкого, Мельцера и Иванова по теме «Антисемитизм в партизанских отрядах» и конкретно об отряде № 106… И примеров разного рода там хватает. И тем не менее. Большинство партизан помогали бежавшим из гетто. Именно генерал Чернышов, «товарищ Платон», командующий партизанскими силами, принял решение и издал приказ о создании еврейского семейного отряда № 106 под командованием Семена Зорина с целью спасения еврейского гражданского населения. И многие партизанские отряды в Белоруссии, где «со скрипом», а где с радостью и охотно, но принимали евреев в свои ряды. Тот же Орловский или, например, Линьков боролись с антисемитизмом в своих отрядах. И судя по некоторым воспоминаниям, например, евреи, командиры партизанских бригад и отрядов Птицын (Фогель), Ганзенко, Марченко, Миранович (Финкельштейн), Никитин (Штейнберг) и другие помогали бежавшим в леса соплеменникам, узникам гетто. А русский партизан Пронягин добровольно принял командование над крупным отдельным отрядом, состоявшим исключительно из евреев. |