Книга Крылья феникса, страница 65 – Светлана Жданова

В разгар уборки открылась дверь. Я-то была в полной уверенности, что это вернулась Марфа, и обалделое хряканье застало меня врасплох. Оглянувшись, я увидела совершенно растерянного мужика, который смотрел на меня с великим недоумением.

— Ведьма? — произнес он, сильно сомневаясь в собственных словах.

Посмотрев на себя, я решила, что у него есть все основания не верить. Стою посреди кухни на карачках, в одной рубахе, явно чересчур великоватой даже для моих не самых скромных размеров. Волосы свернуты в узел и торчат как попало. Да еще и бледная как нежить ночная.

— Чего надо? — не добро рявкнула я, выпрямляясь. Одернуть подол, не говоря о том, чтобы прикрыть голые ноги, я и не подумала. — Марфы сейчас нет, приходите позже.

— Тыг мне ведьма нужна. Марфа сказала, она помочь может.

— Ну, я вас слушаю.

— Э-э… вы…

— Не надо, так не надо, — я пожала плечами и отвернулась к печи. — Уголек, пельмени будешь?

Из-за заслонки вылезла саламандра и принюхалась. Эта зверюга за последнее время выросла до ненормальных размеров. Даже Бали остался в недоумении от моей «домашней любимицы». Саламандра осмотрелась и сунула нос в таганку, за что и получила по спине поварешкой, правильно, не лезь раньше времени.

— Простите, что не признал, госпожа ведьма, — вдруг ожил мужичок.

— Без проблем. Так в чем нужна помощь?

— Дочь у меня зело приболела. Может посмотрите. Марфа сказала, вы можете помочь. Дитяте мучается больно, — едва не плача, попросил он.

Я кивнула:

— Посмотрю. Только сначала оденусь и поем. Где-то через час зайдите за мной и пойдем, проверим, что с вашей дочерью.

Мужик кланяясь вышел, а я, нагрузившись снедью, пошла в комнату. Поставив тарелку на постель, завалилась рядом и принялась откармливать раненого демона, подозрительно активно изображающего из себя немощного. Он охал и стонал, а я была только рада проявить заботу и затопить Данте накопленной за столько лет нежностью. Ничто не делает женщин слабее, чем беспомощность их мужчины.

Накормив и напоив любимого демона, я переоделась в чистую одежду:

— Марфа — святая женщина. Это надо было еще успеть постирать, — поражалась я, натягивая чистую, пахнущую душистым мылом рубашку.

— Кхе-кхе, — напомнил о себе Данте.

Я оглянулась.

— Ах да, скромность! Все демоны Тантраса, когда она у меня заведется? — уже как-то привычно вопрошала я, продолжая стягивать шнуровку на груди. Расстраиваться из-за отсутствия оной я не собиралась. — Меня неправильно воспитали.

— Да уж, ты всегда такой была.

— В смысле? — Воткнув два пальца в дырку на плече куртки, я задумалась — что лучше, прямо сейчас соединить эту прореху магией или подождать, когда вернется Марфа, чтобы попросить у нее нитку с иголкой. Ага, а потом минут пять материться и колоть себе пальцы, пока добрая женщина не разжалобится и не залатает все сама.

— Помнится, я как-то притащил тебя во дворец после нашей гулянки, так ты бровью не повела, устроила то же самое, только в обратном порядке. Я тогда все списал на твое невменяемое состояние.

— Зря, — покосилась я на демона, примерно представляя, о чем идет речь — все случилось сразу после того, как я его на поцелуй развела. Вот вопрос: что мне тогда понравилось больше — сам асур или его воздушные крылья? — Представлением о приличиях я никогда не отличалась. Кстати, — вспомнилось мне, — как твои крылья? Один дротик попал прямо промеж лопаток.

— Ни те, ни другие пока лучше не раскрывать. Лилит! — Я обернулась. — Так ты помнишь?

Ну, а другого времени поговорить об этом он не нашел? Лучше бы вообще не вспоминал, как я. И нервы сберег бы, и мне не краснеть.

— Мне Зак рассказал. — Набравшись смелости, я подошла к нему. Поцеловала в лоб и улыбнулась. — Я скоро приду. Ты ведь наверняка все слышал. Постараюсь не оставлять тебя надолго. С тобой все в порядке? — побеспокоилась я, проводя рукой по шраму на его щеке.

— Д-да. Какие же у тебя нежные пальцы. — Из-под густых темных ресниц сверкнули озорные сапфировые искры.

— Я серьезно.

— Я тоже. Мне хорошо. Мне очень хорошо. Почему я раньше так редко дрался, не понимаю.

Погрозив ему пальцем, я улыбнулась:

— Тебе чего-нибудь надо?

Данте вздохнул и так посмотрел на меня, что стало все понятно. Но в итоге он смилостивился:

— Мне необходимо достаточно большое зеркало.

— Что, гадать собрался?

— Конечно. Суженую свою высматривать.

Я хихикнула, но задание выполнила. Накинула куртку как есть, с дыркой, и, еще раз поцеловав Данте, теперь в щеку, выскочила из дома вслед за пришедшим за мной пацаненком лет двенадцати.

Возвращались мы с Марфой уже в вечернем сумраке. Она, повздыхав немного, принялась за ужин. А я, скинув сапоги и куртку, забралась в постель к дремлющему демону и прижалась к его теплому боку.

— Малышка, что случилось? Почему ты такая расстроенная? — тут же приоткрыл он глаза.

— Не волнуйся, чертенок, все нормально. Просто… — Я тихо расплакалась, чувствуя, как грудь больно сжимает тоска. Асур гладил меня по голове и молчал, за что я была ему очень благодарна. — Мне не удалось помочь, — наконец заговорила я, испытывая желание поделиться своими страхами и сомнениями. — Ребенок был вовсе не болен. К нему пристала навь и выпила жизнь почти до дна. Я уничтожила злой дух, но то, что ребенок при этом не выживет, было понятно с первого взгляда. И мне пришлось ее убить, чтобы она тоже не стала навью. Это была пятилетняя девочка. И я убила ее.

— Был другой выход?

— Нет. Я даже яда не могла ей дать. Нужного у меня с собой нет, а любой другой привел бы к перерождение в навь. Ее мать сильно плакала, это был ее первый ребенок. А отец не смог. Как же я ненавижу такие случаи в своей работе. И это ведь не так быстро происходит. Когда мы были здесь прошлый раз, девочка была уже одержима навью. И если бы мы задержались, если бы у меня было время, я бы спасла ее.

— Ты умница, ты все сделала, что могла, — шептал Данте, гладя меня по голове. — Не плачь, моя девочка. Все хорошо. Ты вообще самая лучшая магичка, каких я только видел.

Вот под такую лесть я и задремала, удобно устроившись рядом со своим чертенком.

Мне снился он, мой жених и мой возлюбленный. И я так ясно чувствовала это, что в который раз убеждалась — мое решение верно, я его никогда не предам. Я слышала его голос, такой родной и милый, чувствовала прикосновения, такие редкие для нас даже во сне. Но это был не тот сон, что дарует Звезда, этот мне помнится с трудом. Только сердце все равно не переставало трепетать в груди, как пойманная птичка.

Проснулась же я, когда вошла Марфа и сообщила о том, что борщ готов. Заслышав эту новость, я так вскочила, что отдавила что-то там у Данте. Он взвыл и потребовал вернуть ему одежду.