Онлайн книга «Со всей дури!»
|
– И себя! Знаешь, как приятно видеть тебя такой, с сияющими глазами… Я великий стратег! – Теперь это неоспоримо. – А жить где собираетесь? – Пока решили на даче. Сперва не хотели, а потом Иван Тимофеевич сказал… – Это не обсуждается, да? – Точно! И знаешь, мне так это нравится! Не обсуждается, и все. А там хорошо, на даче… – Да, по-моему, тебе с ним сейчас везде будет хорошо, хоть на Луне. – Похоже на то. – А бабуле скажешь? – Скажу, конечно. Ну, может, не сразу… Понимаешь, он сегодня улетел на несколько дней. Вот вернется, тогда и представлю его ей. – Бабуле он понравится. Шикарный мужик, особенно в форме. – Пашка, а ты видал его парадный мундир? – Ага! Впечатляет… Надежда Мартыновна так им гордится! Знаешь, из вас клевая пара получится. Боевой генерал и настоящий индеец! Я в тебе не ошибся, тетка! Только настоящий индеец может так… с бухты-барахты… – Со всей дури, как говорил твой дед. – Да, круто! Слушай, по-моему, тебе пора уже помириться с мамой, ну что это? Такие дружные были сестры, горой друг за дружку… Бредятина какая-то. – Да я не против, но первый шаг делать не стану. – А хочешь, она сегодня же к тебе примчится или уж во всяком случае позвонит? – Ты хочешь сказать ей про генерала? – Точно. Верняк подействует. – Да нет, пока не стоит. Сначала я скажу маме. – Ну, как хочешь, дело твое. Ух, тетка, ты теперь будешь генеральша? Круто! Иван Тимофеевич маялся. Долгий перелет с коллегами. Не хотелось сейчас слушать профессиональные разговоры, грубые шуточки, дурацкие анекдоты. Хотелось закрыть глаза и вспоминать, буквально по минутам вспоминать… Боже, какая женщина! Ни капли фальши. Никакого дурацкого жеманничанья. И как она вдруг там, у лифта, сказала: «Я люблю тебя!» И ведь ей на самом деле от меня ничего не нужно… кроме любви… Господи ты боже мой, оказывается, она все-таки бывает, любовь… И я точно знаю, если завтра меня разжалуют и зашлют куда-нибудь в задницу мира, она не задумываясь поедет за мной. Все бросит и поедет. Я проснулся утром, чувствую, она на меня смотрит. И на лице у нее… такая нежность… я чуть не умер от счастья… И не наводила тень на плетень, сразу сказала, что не может иметь детей… Что ж делать, значит, не судьба. И права она, трижды права, у меня есть дочь, есть внучка и могут быть еще внуки, а я буду просто наслаждаться тем, что у меня есть моя Лада. И даже мама ее одобрила, это просто удивительно… да нет, чему удивляться, мама своим материнским сердцем почувствовала, что эта женщина любит ее Ванечку. – Ваня, ты что? – толкнул его в плечо Устюжанин. – О чем задумался, детина? Михаил Борисович любил говорить фразами из песен. – Ох, Миша, голова что-то раскалывается. – Не надо врать своим ребятам! У тебя на губах играла такая блаженная улыбка, как будто тебе снилась какая-то сладкая телочка. Генералу Столетову захотелось немедленно придушить старого друга. Какая пакость – сладкая телочка! Он так свернул глазами, что Михаил Борисович даже крякнул. – О, кажись, тут большое светлое чувство? Ты ли это, Ваня? – Умолкни! – Да ладно, Вань, поделись со старым другом. Кто она? Где взял? – Не обсуждается! – Вона как? Так, может, выпьем за твою кралечку? – Миш, тебя сразу послать? – Ну ладно, я уж понял. Она была мечтой поэта! – Да пошел ты… – Я бы пошел, но куда в самолете пойдешь? Иван Тимофеевич только рукой махнул и снова закрыл глаза. Лада… Странно, все эти Мишины выражения – сладкая телочка, кралечка… Никогда они меня не задевали, не казались невыносимо пошлыми. А сейчас просто выть от них хочется. Или дать в морду. Как ей все это не подходит… Она такая… горячая, обжечься можно, и нежная… а какая у нее кожа… Я недавно был в гостях, а там как раз завели котенка породы скотиш-фолд. Я взял его на руки и поразился, какая у него тонкая и нежная шкурка… Как кожа у моей Лады… Нет, об этом сейчас нельзя думать… Опасно! А вот мой водитель, Никита Филиппыч, когда мы высадили Ладу у ее работы, вдруг подал голос: – Поздравляю, товарищ генерал! Высшей пробы женщина. Я поразился точности определения. Именно что не сладкая телочка, а женщина высшей пробы. Только мне бы еще со своей дурацкой ревностью совладать. Я ее ко всему миру ревную. И особенно к ее покойному мужу. Как подумаю, что она спала с ним, ласкала его, у меня в голове мутится. И я ведь не знаю, были там еще какие-то мужики… Наверняка, она такая… Кажется, ни один не может пройти спокойно мимо. Да ну, глупости! Как я смею даже думать так о ней? А я сам-то хорош! Сколько баб прошло через мою постель… Но теперь все! Мне теперь ни на одну и глядеть не хочется. Вон какие тут стюардессы, конфетки! Но не мои конфетки! Генерал взглянул на часы. Лететь еще четыре часа, надо бы поработать. Он достал планшет. Но прежде чем погрузиться в дела, воровато оглянулся на Михаила Борисовича. Тот мирно спал. Иван Тимофеевич открыл фотографию Лады. Боже мой… И это моя женщина! Какая улыбка… Он загляделся на нее. – Вань, это она и есть? – раздался тихий голос старого друга. – Она. Только молчи. – Да ты что! Вань, хороша! Одобряю. Вань, а где ты ее взял? – Какая разница! – Ну, я вижу, ты по серьезке… Жениться думаешь? – Конечно. – А сколько ей годков? – Тридцать два. Участливый спокойный тон старого друга вдруг пробудил в генерале острое желание говорить о Ладе. Мысли о работе вылетели из головы. – Скажи, Мишка, ведь хороша? – Да. Интересная женщина. Но не простая. – Так и я не простой. Зачем мне простая? – Ваня, это что… любовь? – каким-то даже благоговейным шепотом спросил Устюжанин. – Любовь. – Она замужем? – Нет. Вдова. – А чем занимается? – Это она мою Лидку преобразила. Я пошел отнести ей цветы, и все. Пропал. – С первого, как говорится, взгляда, что ли? – С первого. – У вас уже что-то было? – У нас уже все было. Я вчера познакомил ее с мамой, и они сразу нашли общий язык. И Лидка в восторге. Вот такие дела, друг Миша. – А у нее папа-мама есть? – Есть мама. И старшая сестра. Но я пока еще ни с кем не знаком. Мама должна вернуться в Москву послезавтра. – А жить где думаете? |