Онлайн книга «Байки "Скорой помощи"»
|
– Так что же все-таки случилось у вас… – Надежда Семеновна, – подсказала старушка. – Да, что же случилось, Надежда Семеновна? – Да что у меня, старой дуры, случиться может? Помирать давно пора, а смерти все нет… – Смерть – это не по нашей части, – заметил Данилов. – Так что же у вас болит? – Эх, милый, – Надежда Семеновна перестала тереть глаза. – Это у старика моего болело, ох и болело. Десять лет тому, как отмучился. В земле отдыхает, да меня поджидает. Вот бы и мне к нему поскорей… – Маразмус, – негромко сказала Вера над ухом Данилова. – Куда ж без него, родимого! – ответил Данилов. – Вот-вот! – оживилась Надежда Семеновна, неверно истолковав последнюю фразу Данилова. – Куда ж мне без старика-то моего… – Так, значит, все у вас хорошо, Надежда Семеновна? – Какой там «хорошо», доктор! Говорю же – пора мне на тот свет, за грехи свои перед Богом ответ держать… – Надежда Семеновна истово перекрестилась. – Чего ж в этом хорошего? – Раздевайтесь! – потребовал Данилов. – Заче-е-ем? – искренне удивилась старушка. – Осмотрю вас. – Чего там смотреть? – пригорюнилась Надежда Семеновна. – Кожа да кости и все в морщинах. Вон у тебя помощница какая ладная да справная. Ее и раздевай, а меня не трожь! – Старые люди знают, что говорят! – прошелестел над ухом Данилова игривый Верин голосок. – Надежда Семеновна! – Данилов добавил в голос строгости. – А зачем вы «скорую помощь» вызвали? – Как – зачем?! – Маленькие глазки расширились от изумления. – Бессонница у меня, укольчик бы. Димедрол мне хорошо помогает, сплю с него сутками. – Вера, сделай, пожалуйста, одну ампулу димедрола внутримышечно, – попросил Данилов. – Ну, наконец-то, – с облегчением вздохнула Надежда Семеновна. – Ты, милок, не сердись на мои слова, но для доктора ты малость туповат. Измучил меня всю своими вопросами! – Извините, Надежда Семеновна, – Данилов улыбнулся и развел руками. – Больше такого не повторится. – Поглядим, – проскрипела пациентка, переворачиваясь на живот и задирая халат. – Ты там, милая, слегка трусы приспусти и коли! – Плавали – знаем! – успокоила ее Вера. По дороге на следующий вызов – подземный переход у станции метро «Рязанский проспект», мужчина пятьдесят, травма ноги, Данилов вдруг улыбнулся, что было сразу же замечено бдительным Петровичем. – Что такое? – обернулся тот. – Да так, вспомнил одно из своих первых дежурств. С Пимановым и фельдшером Комаровым… – Помню таких, – подтвердил Петрович. – Пиманов потом в бомбилы подался, а Мишка Комаров сейчас в шестьдесят третьей врачом приемного отделения трудится. – Там же, тогда же… Мужчина с травмой ноги в этом же переходе. Подъехали, спустились, видим, у стены сидит пропитой алкаш, а при нем – сержант, который нас и вызвал. Алкаш чуть ли не плачет, на ногу жалуется, болит мол. Мы с помощью сержанта подняли его в машину, уложили на носилки и занялись им вплотную. Нога, оказывается, болела уже две недели, а сегодня он вышел за очередной бутылкой и свалился от боли в переходе. Осмотрел ногу, нога оказалась та еще – отек и гиперемия левой голени, болезненность при пальпации по краям, да еще он вспомнил, что заболел после того, как провалялся всю ночь на сырой земле. – Рожа! – с ходу поставил диагноз Петрович. – Ты, Петрович, готовый фельдшер! – похвалил его Данилов. – Тебе и учиться не надо – можешь сразу экзамен по специальности держать! – Хорош прикалываться! Рассказывай дальше. – Дали нам место во второй инфекционной, и поехали мы на Соколиную Гору. Привезли, дождались своей очереди, заложили страдальца в бокс и ждем, когда нам за него распишутся. Но человек предполагает, а судьба смеется. Сняли там наш диагноз рожи. Коллегиально – два врача и заведующая. Поставили ему тромбоз глубоких вен левой голени… – Без хирурга? – уточнила Вера. – Без. Под вопросом. Делать нечего – отзвонился я на Центр и взял место в сто шестьдесят седьмой больнице. Там… – Сняли хирурги тромбоз и снова поставили рожу! – выпалила Вера. – Ты читаешь мои мысли, волшебница! – восхитился Данилов. – Так оно и было. Только заведующий сосудистой хирургией подстраховался – терапевта пригласил. Терапевт оказался ушлым мужиком – диагноз «рожистого воспаления» восстанавливать во избежание скандала не стал, а поставил дерматит неясной этиологии. И потащились мы из сто шестьдесят седьмой чуть ли не на Полежаевскую, в пятьдесят вторую больницу. Там нашего клиента наконец-то приняли, правда с диагнозом чесотки, а не дерматита, и попутно нашли у него в голове вшей, которых я по неопытности пропустил. Пришлось еще на санобработку ехать, на Ярославское шоссе. Это был мой рекордный вызов. За все про все – двенадцать с половиной часов! Сегодня все оказалось гораздо проще. Мужчину с растяжением связок правого голеностопного сустава Данилов доставил в травмпункт, после чего получил распоряжение возвращаться на подстанцию. Карты судьбы неожиданно легли так, что в районе наступил настоящий «тихий час» – в гараже подстанции стояло три машины. – И двенадцатая здесь, и четырнадцатая, и шестнадцатая, – Петрович от изумления чуть не врезался в стену. – Такое затишье не к добру. Определенно – не к добру! И ведь накаркал, добрая душа. Только немного не так, как сам ожидал. К Данилову, только усевшемуся в кресло в комнате отдыха, подошел доктор Сафонов. – Вольдемар, – позвал он, – пойдем-ка на кухню, дело есть! – Какое? – открыл глаза Данилов. Сафонова знали как болтуна, фантазера и вообще пустого человека. Врачом он тоже был никудышным – мало знал, но много пыжился. – Важное! – Сафонов заговорщицки подмигнул. – Пойдем быстрей, пока все здесь. – Пошли. Данилов с сожалением вылез из кресла. Все – доктора Бондарь и Пыжненко и фельдшер Сорокин – уже сидели на кухне. Бондарь с Сорокиным тешились чайком, а Пыжненко лениво (она все делала лениво, как бы нехотя) грызла сушки, рассыпанные перед ней на поцарапанной пластиковой поверхности стола. – Присаживайся! – играя роль хозяина, Сафонов затворил за собой дверь и указал Данилову на один из свободных стульев. Данилов сел. – Лучшие люди нашей подстанции решили обратиться к главному врачу с жалобой на действия нашей новой заведующей, – без предисловий заговорил о деле Сафонов, усаживаясь за самый дальний стол у окна. «Да тут заговор, – удивился Данилов. – А я-то им зачем?» – Сейчас я зачитаю текст жалобы, а потом вы ее подпишете… |