Онлайн книга «Человек без лица»
|
– А как его откроешь без ключа? – Надежда Николаевна ответила взглядом честным и незамутненным, как весенняя роса. – И потом, зачем нам это? Мы девушки честные, чужого нам не надо… – Ага, и обыск на месте преступления вы не устраивали… – пробормотал Петушков вполголоса. – Да еще такой, что нашли то, что наши криминалисты проглядели… – А мы там материалы к ЕГЭ искали! – ответила Надежда, ни секунды не раздумывая. – И вообще, я не поняла – вы что, недовольны нашей… то есть вашей находкой? – Нет, я доволен… – поспешно признал Петушков, позвал своего напарника, который неохотно прервал увлекательный разговор с Ларисой, и бравые полицейские отправились прочь – пожинать незаслуженные лавры. А Алка, проводив бывшего ученика взглядом, откинулась на спинку стула и вздохнула: – Ох, устала! Давай, раз уж мы здесь, хоть кофейку выпьем… Мы с тобой это заслужили, весь день на ногах. А Вася говорил, что эта Лариса хорошо кофе варит. Лариса тут же подошла к подругам, чтобы принять заказ. Алка заказала большую чашку капучино, Надежда вспомнила о том, сколько прибавила за последний месяц (это была совершенно секретная информация) и ограничилась скромной чашкой американо. Но хитрая Лариса, как змей-искуситель, оставила на их столике меню, открытое на разделе десертов. – Ой, Надька, смотри, что у них есть! – Алка придвинула меню к себе, глаза у нее загорелись. – Даже не смотри в ту сторону! – одернула ее Надежда. – Ты давно взвешивалась? – Вот всегда ты должна сказать какую-нибудь гадость, – поморщилась Алка. – Что за характер! Но ведь оттого, что я только посмотрю, никаких калорий не прибавится! – Если только посмотришь – нет! Но ведь ты этим точно не ограничишься, я тебя знаю… – Да ладно, успокойся… Ой, а что такое сабайон? – Понятия не имею! – сухо отрезала Надежда. – А семифреддо? – Не знаю и знать не хочу! – Неужели тебе не интересно? Неужели ты не хочешь узнать что-то новое? – Хочу, но только не из этой оперы! Я хочу влезать в свою старую одежду! – Да ладно тебе… – примирительно проговорила Алка. – А вот панна-котта – это я знаю, это такой сливочный пудинг… Кстати, не такой уж калорийный! – Панна-котта? – переспросила Надежда, не удержавшись и заглянув в меню через плечо подруги. – Это я люблю, это очень вкусно и не тяжело… Я ведь чувствую, что ты от меня все равно не отстанешь! Ладно, уговорила, давай возьмем панна-котту! – А давай, Надя, ты возьмешь панна-котту, а я – вот это… генуэзский пирог с рикоттой и цукини… на картинке выглядит очень соблазнительно. И все-таки не такой калорийный. Цукини – это же овощ, правда? А от овощей не толстеют. И ты мне дашь попробовать свою панна-котту, а я тебе дам кусочек пирога… «Слаб человек», – подумала Надежда и позвала Ларису, которая следила за ними из-за стойки, как рыболов следит за поплавком. Панна-котта оказалась очень вкусной, и генуэзский пирог не подкачал, так что какое-то время подруги были заняты исключительно десертами. Наконец Алла доела последний кусочек своего пирога, с сожалением взглянула на пустую тарелку и только тогда спохватилась: – Ой, я все свои бумаги перепутала, когда их с полу в гардеробной подбирала… Она выложила документы на стол и принялась перекладывать их по порядку. – Надо же, и паспорт мой тут же оказался… – пробормотала она, найдя среди бумаг красную книжечку. – Как он сюда попал? Вроде я его из сумки не вынимала, только в полиции… Алка открыла сумку, хотела положить в нее паспорт, и вдруг ее лицо вытянулось: – А это что такое? Надежда удивленно посмотрела на подругу. В руках у нее было два паспорта. – Ничего не понимаю… – Алла открыла один паспорт и прочитала с выражением: – Тимофеева Алла Владимировна… ну да, это я… какая здесь фотография неудачная… – Она открыла второй паспорт и удивленно протянула: – А тут какая-то Барсукова Людмила Анатольевна… Откуда это у меня? И тут ее глаза полезли на лоб, и Алка негромко ойкнула. – Что там такое? – Надежда перегнулась через стол и заглянула в раскрытый паспорт. В нем была фотография привлекательной молодой брюнетки. – Это же она, Алина Цыплакова… только волосы темные и накрашена поярче, а так – точно она… – А написано – Людмила Барсукова… – проговорила Надежда. – Сама вижу… – Откуда у тебя этот паспорт? – Ума не приложу… Он был среди документов по ЕГЭ… Как он туда попал? И тут Надежда вспомнила: когда она открыла сейф в гардеробной Цыплаковой, она заметила в нем красную книжечку паспорта, но сверкание бриллиантов так ослепило ее, так притянуло взгляд, что она тут же забыла про паспорт… – Все ясно, – проговорила она. – Этот паспорт лежал в сейфе, он выпал, когда ты взяла подушечку с бриллиантами, а потом ты подняла его, когда собирала с пола эти документы… – Ты думаешь? – Взгляд Алки затуманился, должно быть, она вспомнила бриллианты. – Да, но я все равно ничего не понимаю. Здесь же фотография Алины Цыплаковой, а написано, что это какая-то Людмила Барсукова… – Выходит, твоя Алина жила под чужим именем. – Ох, что ты говоришь? – Алка выпучила глаза. – А с виду такая скромная, неприметная женщина… Алка несколько секунд пристально разглядывала фотографию в паспорте, как будто ждала, что женщина с фотографии раскроет ей свои тайны, потом подняла растерянный взгляд на Надежду и вполголоса проговорила: – И что же нам теперь делать с этим паспортом? Отнести его в полицию? – Ни в коем случае! – Надежда испуганно замотала головой. – Ты что, хочешь подставить своего бывшего ученика? Если ты признаешься, что Петушков пустил тебя в квартиру покойной, у него будут колоссальные неприятности! Я уж не говорю, что мы с тобой тут же попадем под подозрение… – Под какое еще подозрение? – Если мы скажем, что нашли этот паспорт в сейфе Цыплаковой, в том сейфе, где лежали бриллианты, у полиции появится вопрос – а не прихватили ли мы часть бриллиантов?! – Да ты что!.. – возмутилась Алла. – Неужели нас могут в этом заподозрить? – А что ты думаешь? Запросто! Люди, знаешь, разные бывают, а от таких бриллиантов у самого приличного человека может голова закружиться! Ты бы видела, какие у тебя были глаза, когда ты на них смотрела! Алка не то чтобы смутилась, но прислушалась к доводам Надежды. Обычно она во всех случаях руководствовалась исключительно своим собственным мнением. – Нет, мы ни за что не должны признаваться, что открывали сейф! Даже если нас прямо ни в чем не обвинят, тень подозрения на нас все равно останется, окончательно мы никогда не отмоемся! – втолковывала Надежда. |