Онлайн книга «Птица в пролете»
|
– Я не знаю, с чего начать, – покорно проговорила Лена, – вы лучше задавайте вопросы. – Отлично! – оживилась Надежда. – Давно бы так! Только чур не врать, отвечать честно. Итак, я еще на вокзале догадалась, что ты не новичок в нашем городе. То есть это настоящая Татьяна Белолобова никуда не выезжала из Зауральска, а ты в Петербурге бывала, и даже думаю, долго жила. – Вы правы, я здесь училась, – тихо сказала Лена, – в университете на экономическом факультете. – Отчего же поехала в Зауральск? После университета могла бы и здесь работу найти, – прямо сказала Надежда. – Могла… – почти прошептала Лена, – все было прекрасно, после диплома меня ждала работа и любимый человек. «Так я и знала, – подумала Надежда, – не обошлось тут без любимого человека». – Его звали Сергей Сергеевич Ракитин, – прошелестела Лена. – Ракитин? – заинтересованно вскинулась Надежда. – Значит, Ольга Ракитина – это его жена? – Бывшая! – крикнула Лена, зло сверкнув глазами. – То есть тогда, шесть лет назад они были женаты, но на самом деле давно жили раздельно. А теперь у нее даже фамилия другая, значит, они в разводе! – Так-так… – протянула Надежда, – значит, шесть лет назад вы расстались, и вдруг ты встретила ее в Зауральске. А вы были знакомы? – Шапочно, – угрюмо ответила Лена, – сами понимаете, вряд ли у нас с ней получилась бы дружба. – Верно, – согласилась Надежда, – стало быть, оттого ты на этой конференции в Зауральске за ней следила? Глаз с нее не спускала и потому заметила, как она назначила свидание тому типу, которого потом убили, Виктору Черепахину, так? – Так, – обреченно сказала Лена. Надежда так устала, как будто перетаскивала с места на место чугунные болванки. Еще бы не утомиться, когда каждое слово из Лены приходилось тянуть клещами! – Допускаю, что ты сбежала в Петербург оттого, что в голове помутилось от страха, – сказала она, усилием воли сдерживаясь, чтобы не повысить голос, – но все равно не понимаю, за каким чертом тебе понадобилось разыскивать эту женщину. Ты что, всерьез считаешь, что, увидев тебя, она испугается, тут же покается в содеянном и скажет, что не имеет к тебе никаких претензий? Было бы очень странно, учитывая ваши с ней отношения. Ты извини, но пока я не вижу никакой логики в твоих поступках… – Вы правы, конечно… Но я… Лена глубоко вздохнула и снова надолго замолкла. Надежде на глаза попался старинный мельхиоровый половник. Половник этот являлся памятью о ее бабушке, достался ей в наследство, как некоторые мелочи, и висел на гвоздике исключительно для красоты. Он был большой – сразу тарелка супу помещалась, – с тяжелой витой ручкой. И вот когда Надежда Николаевна, доведенная до отчаяния, всерьез подумывала, не стукнуть ли эту рохлю тяжелым половником, Лена очнулась и заговорила. Лене очень нравилось учиться. Нравилось слушать преподавателей на лекциях, нравилось просиживать допоздна в библиотеке, обложившись книгами. Все ей давалось легко, возможно, потому, что, кроме умной головки, были у нее работоспособность и усидчивость. Родители присылали деньги на жизнь, тогда еще у Лены был жив отец – заведующий реанимационным отделением городской больницы. Все же денег постоянно не хватало, и Лена охотно бралась за любую работу – собирала подписи на выборах, рекламировала сигареты и жвачку, раздавала рекламные листовки в метро… Ей очень хорошо давались языки, английский и французский, так что иногда удавалось перехватить кое-какие переводы. Но на пятом, последнем, курсе Лена нашла замечательный заработок. Точнее, этот заработок нашел для нее однокурсник, Мишка Птицын. Мишка остановил ее в коридоре возле аудитории и окинул с ног до головы странным оценивающим взглядом. Мишка был хороший парень и не бабник, поэтому Лена не обиделась, а только удивилась. – Миш, ты чего? – проговорила она, отступив и наклонив голову набок. – Березкина, тебе деньги нужны? – Спрашиваешь! А в чем дело-то? – Вроде ты подходишь… английский знаешь очень хорошо, и внешне вполне… – Мишка, ты никак хочешь меня пристроить в валютные проститутки? – Лена хихикнула. – Таких связей у меня нет. А вот переводчиком поработать – могу пристроить. Мне сказали, что нужна девушка с приличной внешностью для синхронного перевода. Слова «синхронный перевод» Лену испугали – это очень тяжелая работа, и ей до сих пор не приходилось ее выполнять. Но когда Мишка сказал, что платить будут сто долларов в день, всякие сомнения отпали. Переводчики-синхронисты – это элита, платят им очень хорошо, но работа совершенно каторжная. Синхронист должен с ходу переводить выступление докладчика, то есть он должен расслышать фразу, перевести на русский и произнести перевод в микрофон, в то же время не пропустив следующую фразу выступающего. Некоторые докладчики думают о переводчиках и делают после каждой фразы небольшую паузу, чтобы дать возможность произнести перевод, но большинство совершенно не задумываются о таких нюансах и тараторят без передышки. Час такого перевода изматывает больше, чем обыкновенный рабочий день. Мишка привел Лену в Таврический дворец, где проходила очередная экономическая конференция. Он представил ее замотанной женщине, которая окинула Лену придирчивым взглядом, кивнула и втолкнула ее в кабинку переводчика. Это было, как в тех случаях, когда ребенка бросают в воду, чтобы он научился плавать. Кто-то учится, кто-то тонет. На трибуну вышел импозантный седовласый англичанин, откашлялся и начал свое выступление. Лена нацепила наушники, схватила микрофон, и начался кошмар. Она потеряла счет времени, забыла, на каком свете находится, как ее зовут. В уши вползала бесконечная змея английской речи, Лена лихорадочно подбирала русский эквивалент и говорила, говорила, говорила, в ужасе думая, что она не помнит, что только что сказал этот английский хлыщ. Когда она была уверена, что не выдержит больше ни минуты, англичанин поблагодарил слушателей, поклонился и под аплодисменты покинул трибуну. Лена откинулась на спинку стула. По ее щекам ползли слезы. В кабинку влетел Мишка. Он окинул ее сочувственным взглядом, схватил наушники и вытолкал в коридор: – Походи немножко, я поработаю. В первый раз синхронка – это чистый гроб! Лена на негнущихся ногах выползла в коридор и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Вдруг рядом с ней раздался низкий, чуть хрипловатый голос: – Что, совсем плохо? Она подняла глаза и увидела ужасно худого мужчину. Такого худого, что пиджак висел на нем, как на вешалке. Но при такой худобе он излучал энергию, силу и уверенность. И еще доброту. Лена почувствовала странный укол в сердце. Ей показалось, что все звуки вокруг неожиданно смолкли, как будто она снова оказалась в звуконепроницаемой оболочке лингафонной кабины. |