Онлайн книга «Карнавал обреченных»
|
— Великий князь доволен вами. Но хватит репетиций! Пора начинать представление. — Что вы имеете в виду? — Неужели не догадываетесь? Сегодня у ваших прилежных учеников должен состояться дебют! Позаботьтесь о декорациях и реквизите: темные шторы, французское вино, роскошная кровать с балдахином… Главный герой созрел для финальной сцены! Тревожная тень пробежала по лицу актрисы. — Послушайте, Жорж! Вам не кажется, что мы зашли слишком далеко? Невинные литературные упражнения могут окончиться для княжны потерей невинности! — Прелестный каламбур, дорогая! — Мне не до шуток. Мимолетная прихоть Николая Павловича может обернуться непоправимой бедой. Ему-то все сойдет с рук, да и вы тоже всегда выкрутитесь. А вот я… Бакланов шутливо закрыл ей рот поцелуем, а потом вытащил из-за отворота мундира лист бумаги и помахал им перед ее носом. — Что это? — Дарственная! Этот дом теперь принадлежит вам, дорогая. Взгляните: подпись нотариуса, печати… Однако не торопитесь. Сей документ вы получите только после выполнения задания! Он спрятал бумагу, и в тот же момент молоденькая горничная доложила о приходе князя Печерского. — Не пускать! — одновременно воскликнули Бакланов и Сандра. — Простите великодушно! Я известила его сиятельство, что сегодня не приемный день, но он… Горничная не договорила. Отстранив ее рукой, князь решительно вошел в гостиную. Не замечая испуганной Сандры, он вонзил взгляд в растерянное лицо Бакланова. — Вы? Так это вы?! Вот уж не ожидал… Бакланов слегка смешался, но быстро пришел в себя. — По какому праву, черт вас возьми, вы врываетесь в дом знаменитой актрисы без приглашения? Печерский продолжал молча глядеть на него, словно не узнавая. Потом заговорил негромко, но жестко: — С примадонной я поговорю потом. В искусстве притворства ей стоит поучиться у вас, гнусный лицедей! Так, значит, это вы назвались генералом Павловым, чтобы погубить невинную девушку? — Вы спятили! — Уж лучше спятить, чем узнать об этой мерзости! Вы воспользовались отсутствием князя Репнина и обольстили его дочь! Бакланов презрительно фыркнул. Его тонкие бледные губы искривились в усмешке. — По всему видно, поручик, что вы сами влюблены в прекрасную Полину. Но это еще не повод, чтобы оскорблять меня. Клянусь, вы ответите за это! Последняя фраза переполнила чашу терпения Печерского. — Подлая мразь! Он набросился на Бакланова и, не обращая внимания на истошные вопли Сандры, вцепился ему в горло. Бакланов извивался в железных руках молодого князя, тщетно пытаясь вырваться. Его лицо побагровело, он уже стал хрипеть, как вдруг в гостиной раздался властный голос: — Поручик! Что вы себе позволяете! Володя обернулся и отпустил Бакланова. В дверях стоял брат императора, великий князь Николай Павлович. Все замерли, и в наступившей тишине старинные напольные часы пробили три раза. — Господин Печерский, — холодно промолвил великий князь. — У вас имеется удивительная способность всегда некстати появляться у меня на глазах! Володя приосанился, щелкнув каблуками. — Прошу прощения, ваше императорское высочество! Не сразу вас признал. Не думал встретить вас в столь… странном месте! — Я волен появляться там, где мне угодно, не утруждая себя объяснениями. А вот ваш визит мне не совсем понятен! Объяснитесь! Печерский не долго колебался. — Ваше высочество! В этом доме творится дикая безнравственность. Хуже того — преступление. Надеюсь на вашу справедливость и защиту. — Вы и сами способны постоять за себя, — усмехнулся Николай. — Чуть не задушили Бакланова! — Защита нужна не мне, а дочери князя Репнина. Ваш адъютант обманом заманил княжну Полину в этот дом и пытался соблазнить, пользуясь ее неопытностью. — Где доказательства? — зловеще произнес Николай. — Княжна сама во всем мне призналась. — В том, что ее пытался совратить Бакланов? — Этот негодяй назвался генералом Павловым. Мне удалось узнать время и место их свидания. Я заставил княжну остаться дома, а сам явился сюда в назначенный срок и встретил Бакланова! Ваше высочество! Прошу справедливости! Николай обернулся к адъютанту. — Что скажете, полковник? Тот мгновенно понял, что должен признать себя виновным. — Ваше высочество… Поверьте, ничего дурного не было в моих мыслях. Мы только читали стихи, изучали риторику под руководством великой актрисы. К тому же княжну Полину всегда сопровождала гувернантка… Великий князь стоял, прямой, как статуя, и внимательно слушал адъютанта. Его классически правильное лицо, большие холодные темно-синие глаза были спокойны, но за этим спокойствием чувствовался сдерживаемый гнев. И вдруг Володю словно подбросило от внезапной догадки. Таинственный Николай Романович Павлов — это Николай Павлович Романов! А Бакланов — просто подсадная утка. Как же он раньше не догадался? Как мог подумать, что юная и прекрасная Сероглазка способна влюбиться в желчного урода Бакланова, который старше ее на двадцать лет? Нет… Великий князь Николай — вот кто вскружил ей голову! При всей неприязни к брату императора Володя был вынужден признать, что тот вполне соответствовал общепринятому эталону идеального мужчины. Молодой, высокий, темноволосый красавец в генеральской форме сразил сердце простодушной девочки. Это ему она посвятила восторженные стихи, с ним должна была встретиться сегодня. Вот почему ровно в три часа здесь появился Николай. Именно он — его настоящий соперник, а вовсе не ничтожный Бакланов. В этом нет сомнений. Николай приблизился к Володе и примирительно положил руку на его плечо. — Любовь затмила ваш разум, князь. Мой адъютант не причинил никакого зла вашей подруге. Но, чтобы окончательно вас успокоить, даю слово, что он никогда больше здесь не появится. Он повернулся к Сандре и бросил небрежно: — Вы меня поняли, мадам? Сандра присела в глубоком реверансе, мимолетно стрельнув глазами в растерянное лицо Бакланова. — Слушаюсь, ваше императорское высочество! Обещаю, что ноги его не будет в моем доме! Николай молчал. Он вдруг почувствовал, что Печерский неприязненно отстранился от него. Снисходительное выражение исчезло с лица великого князя, голос стал жестким. — Итак, поручик, поскольку у вас нет причин быть недовольным, не задерживаю вас более. Печерский молча обжег его взглядом. Как хотелось ему высказать всё, что накипело у него в душе! За себя он не боялся, но мысль о том, что имя княжны будет замешано в скандале, заставила его сдержаться. |