Книга Другая жизнь, страница 2 – Илья Павлов

Подобрал меч и, стараясь не смотреть на детей, вышел на улицу. Пожарище снова разгорелось. Огонь подобрался по забору к бане Головы, и теперь весело потрескивал.

Седой держался левой рукой за болт в груди, то ли пытаясь выдернуть, то ли, наоборот, удерживая его.

– Никого. Даже детей. – Я бросил меч перед ним, сел рядом.

– Воды дай.

– А можно?

– Мне теперь все можно. В последний раз.

Подержал ведро у него перед лицом, потом намочил ладонь, протер лицо.

– Давай перевяжу.

– Не мельтеши. Все сделано. Ты где сам был? – Седой снова закашлял, стараясь сесть поудобнее.

– На выпасе, в стогу спал.

– Один, что ли?

– Не один. Она утром ушла. Убили.

– Кто «она»: Солнце, что ли?

Я промолчал. В груди натягивалась железная струна. Натянулась, но не лопнула. Зазвенела непонятным взвизгом. И как жить дальше? Зачем? Хотели зимой перестраивать школу. И устроить детское представление на ярмарке. Брошка должна была играть лесную царевну. Струна натянулась еще на полоборота колка.

– «Без домов, без могил…» – попытался напеть Седой.

– Что?

– Песня хорошая была… да ты, наверное, знаешь, Учитель.

– Нет, не слышал.

– Да ну?.. Я думал, ты все знаешь. Видишь, даже, где спрятаться от смерти, знал.

– Лучше бы тут, вместе…

– Не дури. Кто-то должен отомстить. Жди. Готовься… – Голос стал еле слышен. – Давай собирай, а то к темноте не успеешь…

Носил тела в дом Седого. Он сидел к дому спиной. Несколько раз подходил к старику. Тот впал в забытье, что-то бормотал, даже смеялся. Умер уже в темноте, когда я, весь облитый чужой кровью, нес последнего… Последнюю. Солнце. Положил ее возле старика, не в силах внести в дом, полный смерти. Так и просидел всю ночь, освещаемый горевшими домами.

Рано утром приехали две телеги с Последнего хутора. Увидели отсвет пожара ночью, решили узнать, что у нас так весело горит второй день. Шило, высокий мужик, с сыновьями, и пастух Моть: была его очередь выводить стадо.

Я не запомнил почти ничего. Мужики отнесли Седого и Солнце в дом. Запалили. Моть занялся скотиной. Сыновья Шила, оба – мои ученики, распрягли коней. Один рванул в городок, второй – домой на хутор, предупреждать людей.

Шило сел рядом, откупорил баклажку, сунул мне в руки:

– Пей; надо, паря, надо.

Пил, сам не знаю что. Потом долго мылся у колодца.

– Хорошо сделал, в огонь всех. К нам поедешь? – Шило достал из котомки вторую баклажку.

Я помотал головой. Добрел до дома Беспалого, у которого жил в пристройке. Вещи раскиданы. Но почти все целы. Денег нет. Взял старый кожаный ранец, с которым приехал сюда пять лет назад, засунул старую университетскую куртку, несколько книг, тетради. Потом вытряхнул книги обратно, оставил только одну, философа Бора Гленна. В хозяйской половине сгреб, что нашел съестного. Вернулся к колодцу, подобрал меч.

– Где чужой? Тоже там? – кивнул на горящую избу.

– Нет. – Шило с укором смотрел на меня. – Ты что удумал, Учитель? Не поймать их, поверь уж мне. Коней в любом городке сменяют, вещи пропьют. Пусть начальство решает.

– Я теперь начальство. Решать буду.

– Да ты овцу вон зарезать не можешь, тошнит тебя потом, – Шило хмыкнул, – а ты их даже не видел. Приедут из Реги от графа, что говорить будешь, Учитель?

– Нет больше Учителя. Умер. Ты с начальством будешь говорить. И скажи, что всех побили, до одного. И своим, прошу, передай: все умерли.

5 коротка 315 года. Полдень. Висек. Второй

Как всегда, ни времени, ни денег. С деньгами-то ладно, не в первый раз, разберемся. Но время… Получили заказ на охрану. Кого? Барон со своими людьми сами кого хочешь поохраняют. На убийство. Кого? Кабана? Так он сам кого хочет убьет.

– Не кипятись ты, – это Старшина мне. – Ты, как всегда, все всерьез воспринимаешь. Нас специально попросили ничего не делать и никуда не встревать. Барон понимает, что вряд ли мы завалим Кабана, и уж тем более не полезем в драку с местными.

– И что? А денег кто даст? И людей осталось – тьфу; скоро обычной шайкой станем.

– С людьми – да… Давай наймем. Кинем клич по городку, вдруг кто найдется. Хоть человека три. – Старшина вытянул ноги.

Совсем сдает. Голова еще работает, а с ногами и руками – беда. Ладно, нам его в бой не посылать, а с заказчиками разобраться еще вида хватает.

– Три… Придут семь, как всегда. Троим из них и подводу нельзя будет доверить. Двое, получше, сбегут, когда поймут, что мы не грабим и не режем всех подряд. А двое оставшихся в первой же переделке лягут. Некогда учить, Старшина.

– Это неправильно. Давай так. Взяли людей – и каждого к кому-нибудь из старых прикрепили. И под приглядом, и учеба какая-никакая. – Командир стал растирать колени.

– Кто ж из наших на это пойдет? Обуза лишняя.

– А ты попробуй. Может, что-то получится.

Получится, как же. Городок-то – на большой дороге. Кто хотел, уже давно при работе. Барон местный, опять-таки всех, кто мечом умеет махать, под себя подгреб. Да и в городском ополчении тоже места есть. Грызутся друг с другом. Барон требует подчинения. И денег. Городские купцы артачатся. Где ты был, ваша светлость, пока мы от мора отходили, городок поднимали, торговлю налаживали? В замке сидел. А теперь, когда на ноги встали, – должны платить тебе исконное… Да, времена другие.

Еще Кабан объявился. Говорят, что он тоже бывший барон. А теперь бесчинствует на тракте. Дань собирает с караванов. Попробуй не дать. Отряд хоть не большой у него, так сам тридцати сто́ит. Здоровенный, как дракон, умеет мечом махать, да еще кольчуга его знаменитая… Черная, страшная. А главное, мало я видел кольчуг, которые арбалетный болт с пяти шагов выдерживают.

Помню, Сержант рассказывал, что был у них в полку какой-то благородный с кирасой, которую стрелы не брали. Но, говорит, если в упор всадить, человек все равно отлетает. Сила у арбалетной стрелы страшная. А Кабану хоть бы хны. Не падает, на ногах стоит, мечом машет.

Вошел Сержант. Вот кто смог бы с Кабаном схлестнуться! И здоровущий, и оружием владеет. Всю жизнь при мече.

– Сержант, – поднял голову Старшина, – сходи в кабак местный, скажи, что людей нанимаем в отряд. Вдруг дураки найдутся.

Сержант хмыкнул, повертел коротко стриженной головой, по которой переплетались страшные шрамы, взглянул на меня.

– Швали да пьяни найдем, не лучше. Нам это надо?

– Да вот командир говорит, что надо. Учить их будешь. Хватит пайку сержантскую задаром жрать.

Все рассмеялись. Сержант снова покрутил головой.