Онлайн книга «Другая жизнь»
– Потом расскажу. – Хорошо. Старшой осмотрелся по сторонам. – Сержант, командуй погрузку. Шкипер, кого капитаном на «Лису»? – Пока одного из моих, дальше разберемся. – Да, а чаю ни у кого нет? Что-то пить захотелось. 4 коротка 324 года. Утро. Южный порт. Сержант И абордаж, и морской десант, и контулукский вепрь нам всем сзади! Славно повеселились. А дальше – еще веселее. До Южного порта оставался день пути. Про вепря в задницу я не пошутил. Несколько дней нас тащил просто невероятно сильный попутный ветер. Прилетев ниоткуда, он так уперся нам в корму и паруса, что все умение капитанов уходило на то, чтобы не разорвать строй нашей маленькой флотилии. В сумерках зажигали топовые огни, не боясь ни кондрекоров, ни пиратов, ни самой страшной морской бабы… так вроде ругался шкипер. – Кто это? – спросил я его. – Эта баба, на которую ты смотришь с вожделением после нескольких месяцев похода. И когда тебе становится все равно, какого она вида, вот это и есть самая страшная морская баба. – Жуть. Уже страшно. – Нет, не страшно. Такого бакштага я не видел за всю свою жизнь. Или ваш Старшой – любимчик богов, или сам бог. – Кэп попытался плюнуть за борт. Слюна улетела вперед по ветру. – Это мы сами еще не решили, – ухмыльнулся я. – У него вообще хоть что-нибудь не получается? – Шкипер попутно кидал какие-то приказания матросам. Мы шли первыми. «Вредина» и «Лиса» – сзади, и, по-моему, могли бы легко нас обогнать, если бы хотели. Даже несмотря на то, что за каждой из них болталась еще и галера на буксире. Но молодые капитаны не обижали бывшего командира. Рифили паруса и прочее, идя впритык к «Злюке». Посмотрел еще раз на «Лису». Красавица. – Да, он спиртное плохо пьет. – И все? – Да и то, по-моему, придуривается. Просто зарок кому-то дал или еще что… – Куда, бушприт тебе в глотку! – Это уже рулевому. Тот вжал голову в плечи, не понимая за что. «Вредина» рыскнула почти вплотную к нам, я уже приготовился к удару, но с ее бушприта перепрыгнул к нам человек, и шхуна сразу же ушла влево. – Юл, старый пират, а если бы упал? Я бы даже останавливаться не стал. – Не бухти, шкипер. Ты же знаешь, Лапа – лучший рулевой в мире. Зря, что ли, я его из тюрьмы выкупил? – Юл подошел к нам. – Ты со своими привычками доиграешься. Вы там еще белый флаг не подняли? Ты попрощаться зашел? Так ведь корабль не твой, а его светлости, смотри, повесят. – Нет, я от тебя ни на шаг. Ты же знаешь. А с его светлостью я и хотел поговорить, где он? – Вон с бароном на носу беседуют. – Сержант! – крикнул мне Старшой. Мы с Юлом подошли вместе, барон Рохх перешел на другую сторону палубы. Как у них, у благородных, все-таки это чувство такта развито. Воспитание, мля. Юл тоже посмотрел на меня и Старшого, поняв, что может быть лишним. – Во, Юл, а ты откуда здесь? По воздуху летаешь? – Командир сделал удивленное лицо, как будто не видел этого прыжка. – Я хотел поговорить… но, наверное, не вовремя, ваша светлость? – Нет уж, раз прилетел, то говори. Сержант ведь не улетит от меня, а ты можешь. Только давай без «светлостей», ты же знаешь, это не так. – Хорошо, командор. – Здрасте, а командор-то при чем? – «Командором назначается командующий тремя и более кораблями, он же несет всю ответственность за…» и так далее. По Морскому уставу. – Юл оглянулся на меня. Что ж, отойду, мы тоже воспитание имеем… Пошептавшись с командиром, Юл остался очень доволен. Видно было, что его прямо распирает изнутри, что-то он хотел не рассказать, а именно узнать у Старшого. Поклонившись, старый пират, если, конечно, намеки шкипера – правда, взбежал на корму. «Вредина», которая заходила то справа, то слева от нас, снова придвинулась к нам. С ее носа прилетела легостная шишка с концом, Юл живенько выбрал слабину – оказалось, что конец привязан к мачте – оттолкнулся ногами (на «Вредине» трос еще подобрали), и по большой дуге новый капитан перелетел на борт своего судна. Мы все ахнули. Шкипер покачал головой, но усмешка была горделивая: вот, мол, вам, крысы контулукские… то есть сухопутные. Снова собрались вместе в каюте у шкипера уже за день до прибытия в Южный порт. Ветер стих. Вечером встали бортами всеми кораблями, в середине «Злюка» убрала реи, чтобы не цеплять рангоутом другие корабли. И теперь более быстрые «подружки» аккуратно тащили ее, зажав с двух сторон. Кок блеснул мастерством, сварив шикарный грог. Даже Старшой тянул потихоньку. – Сколько нам еще до порта? – спросил он. Марун, капитан «Лисы», вскинулся отвечать, но, взглянув на Кэпа и Юла, удержался. – Сутки – при таком ветре, ваша светлость, – и шкипер кивнул мне на кувшин. Подлил всем еще понемногу. Старшой накрыл свою кружку ладонью. – Мне хватит: я буйный, когда пьяный – ты же знаешь. – Командир подмигнул Маруну, который вытаращил глаза от такого заявления. – И хватит меня называть «светлостью», мне еще не хватало корроннского суда за присвоение титулов. Барон Рохх встал из-за стола: – Разрешите два слова. Мы уставились на него. Закатное солнце било в правый иллюминатор, освещая каюту и бросая желтый отблеск на все. – Конечно, ваша светлость; конечно, барон. Барон обвел нас взглядом. – Я, барон Рохх-младший, старший сын своего отца, в присутствии свидетелей, капитанов трех кораблей и уважаемого Сержанта, за спасение, не свое, а своих подчиненных, за спасение чести баронов Роххов перед Корронной и своей совестью, приношу вассальную клятву присутствующему здесь командору, известному также под именем Старшой. Даже чайки, которые кружили вокруг кораблей, примолкли: так мне показалось. – Барон, не спешите, – Старшой поднял руку, – я не скрываю, что не знаю, кто мои умершие родители, и не претендую на благородную кровь, а вассальная клятва может приноситься только благородному человеку. – Отнюдь. Согласно «Вассальному кодексу», эта клятва может быть дана любому человеку. Причем если дающий клятву является «его светлостью», то и тот, кому эта клятва дается, сам сразу же становится «его светлостью», причем на ступень выше дающего. Так что со всей ответственностью заявляю, что вы, ваша светлость, теперь – граф Старшой. Такое в истории уже было. Правда, я знаю только два случая, когда бароны приносили такие клятвы не… э-э, другим баронам, но такое было. Граф Моранн, к примеру; его многие знали. Челюсти у всех сидящих хлопнули об стол, но моя – громче всех. Спокоен остался только командир. – Барон, барон… Если бы я не узнал вас в той драке как честнейшего и благородного офицера, то решил бы, что вы смеетесь надо мной. Я не знаю, что и сказать вам в ответ… |