Книга Смерть внезапна и страшна, страница 49 – Энн Перри

– Ну, убить ведь мог любой, кто здесь был, когда ее убили? – пояснила девушка.

Прачки и сестры вновь поглядели на нее, а затем переглянулись между собой.

– Што… ты про дохтуров, што ли? – удивилась рыжая.

– Конечно, она про их – про благородных! – сказала еще одна полная женщина с возмущением. – Мы, што ль, ее убивать станем? Уж ежели у меня руки зачешутся, так я своего мужика пришью, а не взбалмошную бабенку, возомнившую о себе! Што мне до ей? Зла я ей, глупой телке, не желала, но и слез проливать не стану.

– А как насчет казначея и священника? – небрежным тоном заметила Эстер. – Они с нею не ссорились?

Полная сестра пожала плечами:

– Хто ж знает? Пошто они друг другу?

– Зачем-зачем… она ж была не уродина, – фыркнула старшая из сестер снисходительным тоном. – И если они могут гоняться за Мэри Иггинс, могли и за этой побегать.

– А кто бегает за Мэри Хиггинс? – тут же заинтересовалась Эстер. Она не знала Мэри, но не трудно было догадаться, что это тоже одна из здешних сестер.

– Казначей, – пожала плечами одна молодая прачка. – Нравится она ему, вот оно как.

– И священнику тоже, – фыркнула полная. – Грязный старый боров! Все лапает ее и зовет дорогушей. Мож, ему и Пруденс Бэрримор понадобилась… Мож, далеко зашел, и она решила его вывести на чистую воду? Тогда ён и мог исделать ето.

– А был ли он здесь в то утро? – с сомнением спросила мисс Лэттерли.

Ее собеседницы переглянулись.

– Ага! – уверенно заявила полная. – Торчал всю ночь, тут кто-то важный помирал. – Ён все время здесь провел. Мож, ето ён заделал, а не германчик? А потом ему пациент помешал незаметно уйти, – добавила она. – Тот-то был суприз! Так и было, верняк… вот гад!

После нескольких подобных разговоров, которые она вела, подметая, подавая разные вещи, готовя бинты, унося ведра и перестилая постели, Эстер узнала довольно много о том, что творилось в госпитале в семь часов утра того дня, когда погибла Пруденс Бэрримор. Однако кто мог убить ее, оставалось во многом неясным. Лэттерли наслушалась россказней, по большей части непристойных и в высшей степени сомнительных, и, встретившись с Джоном Ивэном, выложила ему всю добытую информацию. Времени у них было немного: они уединились в одной из небольших боковых комнаток, где хранили лекарства. Миссис Флаэрти только что вышла, распорядившись, чтобы Эстер скатала целую груду бинтов. А сэра Герберта не разрешалось беспокоить в течение примерно получаса после обеда, так что ему мисс Лэттерли тоже не могла понадобиться.

Ивэн сидел на столе, наблюдая за ее пальцами, разглаживающими и скатывающими ткань.

– А вы ничего еще не сообщили Монку? – спросил он с улыбкой.

– Я не видела его с воскресенья, – ответила девушка.

– И чем он занят? – поинтересовался сержант непринужденным тоном, внимательно разглядывая Эстер своими ясными газельими глазами.

– Не знаю, – пожала она плечами, вываливая возле него на стол горку бинтов. – Он сказал, что намеревается выяснить побольше о попечителях. Может быть, кто-то из них был пока неизвестным нам образом связан с Пруденс или ее семьей… даже еще в Крыму.

Джон что-то буркнул и обвел глазами кабинет, уставленный сосудами с сушеными травами, цветными кристаллами, бутылками вина и склянками с хирургическим спиртом.

– А мы об этом даже не подумали… – Он скривился. – Дживису подобное и в голову не придет! Он привык мыслить в пределах очевидного и обычно бывает прав. Ранкорн рискнет побеспокоить дворян лишь в том случае, если не останется иного выхода… А вам не кажется, что это дело может иметь личный характер?

Мисс Лэттерли усмехнулась:

– Уильям мне этого не говорил! Но все возможно. Похоже, что священник провел здесь всю ту ночь, как и доктор Бек.

Ивэн поднял голову:

– Священник? Я не знал этого! Он умолчал об этом, когда мы с ним разговаривали. Хотя, откровенно говоря, не помню, спрашивал ли его об этом Дживис. Его больше интересовало мнение священника о Пруденс и общее отношение к ней…

– Ну и как, выяснил он что-нибудь? – спросила Эстер.

Джон улыбнулся, и в глазах его блеснуло удовлетворение. Он знал, что она все до последнего слова перескажет Монку.

– Ничего многообещающего, – начал сержант. – Миссис Флаэрти не любила ее, но этому едва ли стоит удивляться. Сестры в основном едва ее терпели: у них было мало общего. Одна или две – из тех, что помоложе, – ею восхищались: она была для них в известной мере героиней. Один из практикантов вроде бы ощущал нечто похожее, но она не стремилась поощрять его. – На лице полицейского промелькнуло сочувствие, словно бы тот молодой человек предстал перед его мысленным взором. – Другой практикант, высокий, со светлыми волосами, отброшенными назад со лба, ее недолюбливал… полагал, что подобные амбиции просто неприличны для женщины. – Глаза Джона встретились со взглядом Эстер. – Надменный парень, как мне показалось, – добавил он. – И не симпатизирует полисменам: мы мешаем ему работать – вмешиваемся в личные дела.

– Он вам не понравился, – Лэттерли подвела очевидный итог его словам и потянулась к новой кипе бинтов. – Но был ли он в госпитале в ту ночь?

Сержант скривился:

– Увы, нет, как и тот, который ею восхищался.

– И кто же находился здесь в ту ночь, по вашим сведениям?

– Около половины сестер, священник – как я узнал сейчас от вас, – казначей, доктор Бек, сэр Герберт, двое врачей-практикантов по фамилии Говард и Кантрелл и миссис Флаэрти, а также один из попечителей, сэр Доналд Маклин, и еще леди Росс-Гилберт. Все входные двери были открыты, так что любой мог войти незамеченным. Не слишком-то полезная информация, не так ли?

– Не слишком, – кивнула девушка. – Но как я слышала, возможность совершения преступления еще не доказывает вины.

Джон расхохотался:

– Какая формулировка! Вы настоящая правая рука Монка… Его помощник, точнее – помощница.

Эстер уже собиралась было взорваться и заявить, что уж кому-кому, а Монку она не намеревается оказывать никакой помощи, когда в дверях возникла худая и прямая фигура миссис Флаэрти. Лицо главной медсестры разом порозовело от гнева, а глаза засверкали.

– И что же вы делаете, сестра Лэттерли, вместо того чтобы заниматься своим делом? Беседуете с молодым человеком? Вы здесь работаете очень недавно, и, невзирая на ваше знакомство с некоторыми влиятельными персонами, я напоминаю вам, что мы здесь следим за нравственностью. А если вы не будете выполнять наших требований, мы вас уволим!

На мгновение Эстер онемела: до нее не сразу дошла абсурдность сомнений в ее добропорядочном поведении, когда речь шла о Джоне Ивэне.

– Я из полиции, старшая сестра Флаэрти, – холодно промолвил сержант, выпрямляясь. – И я допрашиваю мисс Лэттерли. Она обязана отвечать мне, как и все, кто здесь работает, если они намереваются помогать закону – чтобы не заработать обвинение в противодействии ему.