Онлайн книга «Цена крови»
В ответ он открыл объятия. Когда женщина обняла его, Ричмонд прижался губами к ее душистым черным волосам и прошептал: — Почему ты никогда не насыщалась моей кровью? — Но я это делала. И делаю. Он нахмурился. — У меня на шее нет ни одной твоей отметины... — Шея — чересчур видное место. — Ричмонд почувствовал, как она улыбается, прижавшись к его груди. — Мой рот припадал и к другим частям твоего тела. Генри покраснел, а она в доказательство своих слов сползла вниз, и отчего-то сознание того факта, что она насыщалась, даря ему ни с чем не сравнимое удовольствие, подняло его на такие высоты, что ему казалось, он уже больше не сможет выдержать этого экстаза. Преисподняя стоила того. * * * — Это была ваша идея? Герцог Норфолк склонил голову. Его глаза потонули в тени, а вокруг рта проступили глубокие морщины, которых месяц назад еще не было видно. — Да, — с трудом признал он, — но это для вашего же блага, Генри. — Моего блага? — Ричмонд с горечью расхохотался. — Скорее, для вашего. Таким образом вы гораздо ближе подбираетесь к трону. — Он видел, что герцог поморщился, и был этому рад. На самом деле он не верил, что Норфолк использовал его в своем стремлении приблизиться к трону. Этот человек прежде не раз доказывал свою дружбу, но у Генри только что состоялся крайне неприятный разговор с отцом и ему хотелось на ком-то отыграться. — Ты женишься на Мэри, дочери Норфолка, еще до конца месяца, — сказал тот. — Рождество проведешь при дворе, а затем удалишься в свое поместье в Ричмонд и больше никогда не появишься в Шерифхьютоне. Норфолк вздохнул и положил руку на плечо Генри. Его разговор с отцом молодого герцога тоже был не из приятных. — То, чего твой отец не знает, он подозревает. Я предложил это как единственный возможный для тебя выход. Генри сбросил с плеча его руку. Никогда ему больше не бывать в Шерифхьютоне. Никогда больше не слышать смеха Аннабель, не знать ее сладостных прикосновений. Никогда самому ее не коснуться. Он сцепил зубы, чтобы не взвыть от отчаяния. — Вы не понимаете, — прорычал он и зашагал прочь по коридору, прежде чем успели пролиться постыдные слезы. * * * — Аннабель! — Он бросился к ней со всех ног и, упав на колени, зарылся лицом в ее юбку. На какое-то время мир превратился в прикосновение рук любимой и звук ее голоса. Потом наконец он нашел силы, чтобы отпрянуть, но ровно настолько, чтобы взглянуть ей в лицо. — Что ты здесь делаешь? Отец и Норфолк что-то заподозрили, а если они тебя найдут... Красавица провела прохладными пальцами по его лбу. — Они меня не найдут. В дневные часы у меня есть надежное убежище, а ночей впереди у нас не так много, никто не успеет ничего обнаружить. — Аннабель помолчала, приложив ладонь к его щеке. — Я уезжаю, но я не могла отправиться в дорогу, не попрощавшись с тобой. — Уезжаешь? — тупо повторил Генри. Она кивнула, и ее не стянутые лентой волосы рассыпались по плечам. — В Англии для меня стало чересчур опасно. — Но куда... — Думаю, во Францию. На какое-то время. Ричмонд поймал ее руки в свои. — Возьми меня с собой. Мне без тебя не жить. Губы женщины скривились в улыбке. — Но и со мной ты жить не можешь, — напомнила она. — Жить, умереть, воскреснуть и не умирать. — Он вскочил и обнял ее. — Мне все равно, лишь бы быть с тобой. — Ты очень молод... Ее словам не хватало уверенности, и он прочитал на лице Аннабель сомнение. Она нуждалась в нем! Великий Боже и все святые, она нуждалась в нем. — Сколько тебе было лет, когда ты умерла? — решительно спросил Генри. Она прикусила губу. — Семнадцать. — Мне исполнится семнадцать через два месяца. — Молодой герцог снова опустился перед ней на колени. — Неужели ты не можешь подождать? — Два месяца... — Всего лишь два. — Он не мог сдержать торжества. — А после мы вечно будем принадлежать друг другу. Тогда Аннабель рассмеялась и притянула его к своей груди. — А вы о себе высокого мнения, милорд. — Это так, — согласился он, не поднимая головы. — Если ваша жена случайно войдет... — Мэри? У нее собственные покои, и она не очень-то любит их покидать. — Стоя по-прежнему на коленях, Ричмонд потянул ее к ложу. Через два месяца Аннабель начала насыщаться каждую ночь, забирая столько крови, сколько он мог выдержать. Норфолк поставил охрану у его спальни. Генри приказал его людям убираться, впервые в жизни проявив себя сыном своего отца. Еще через два месяца, когда светила медицины ошарашенно скребли в затылках, недоумевая по поводу нездоровья молодого герцога, а Норфолк прочесывал окрестности в бесплодных поисках, она снова притянула его к своей груди, и он вобрал в себя кровь вечной жизни. * * * — Позвольте уточнить, вы незаконнорожденный сын Генриха VIII? — Именно так. — Генри Фицрой, бывший герцог Ричмондский, герцог Сомерсет, граф Ноттингем и кавалер ордена Подвязки прислонился лбом к прохладному стеклу окна и взглянул на огни Торонто. Он давно не рассказывал свою историю и успел забыть, насколько опустошительно она на него действовала. Вики взглянула на книгу эпохи Тюдоров, лежавшую раскрытой на ее коленях, и постучала пальцем по какому-то абзацу. — Здесь говорится, что вы умерли в возрасте семнадцати лет. Стряхнув с себя летаргическое оцепенение, Генри повернулся к ней лицом. — Так и было, но потом мне стало лучше. — Вы не выглядите на семнадцать. — Она нахмурилась. — Лет на двадцать пять, никак не меньше. Вампир пожал плечами. — Мы стареем. Правда, очень медленно. — Здесь ничего об этом не говорится, но разве с вашими похоронами не была связана какая-то тайна? — Заметив его удивление, Вики слегка скривила рот — большего ноющая скула не позволяла. — У меня диплом историка. — Не совсем обычный диплом для человека вашей профессии, не находите? Она поняла, что он имеет в виду профессию частного детектива, но это было верно и для полицейского. Если бы Вики получала монетку каждый раз, когда кто-то, обычно из старших офицеров, произносил затертую фразу: «те, кто не извлекают уроков из истории, обречены на ее повторение», то была бы уже богачкой. — Диплом мне не помешал, — резковато ответила она. — Так что насчет похорон? |