Онлайн книга «След крови»
— Святой Лука, глава двенадцатая, стих второй. — Карл содрогнулся, и Марк понял, что он теряет его. — Даже Дьявол цитирует Священное писание, дядя. — А если он не дьявол, что тогда? — На щеке старика задергался мускул. — Стал бы ты убивать полицейского, стоящего на страже закона? — Человеческие законы — это не Господний закон! — Отвечай на мой вопрос! — Да, ответьте ему, Марк. Могли бы вы совершить убийство? Нарушили бы заповедь? — Теперь Селуччи использовал свой голос как резец, надеясь вскрыть гнилую сердцевину этого подонка. — Не убий. Как насчет этого? За нынешнюю ночь Марк избежал смерти уже дважды. С того момента, как он опознал создание, напавшее на него в лесу, он знал: чтобы избежать смерти в третий раз, ему потребуется нечто большее, чем удача. Для того чтобы он остался в живых, каждый находящийся сейчас в амбаре должен будет умереть. А он собирался жить. Этот проклятый выродок, хренов полицейский, пытался манипулировать его дядей — единственным, в ком он сейчас нуждался, чтобы вытащить свою задницу из огня, да еще остаться способным провернуть выгодное дельце. Старик как живое подставное лицо был в данный момент предпочтительнее мертвого. — Дядя Карл… — Подчеркнуть важность родства. Напомнить ему о кровной связи, о преданности семье. — Это не Господни творенья. Ты сам говорил об этом. Карл взглянул вниз на Льдинку и содрогнулся. — Они не Божьи творенья. — Он поднял страдальческие глаза к Селуччи. — Но как дело обстоит с ним? — Проклят своими собственными деяниями. По своей воле общался с приспешниками Сатаны. — Но если он полицейский, хранитель за… — Не беспокойся, дядя Карл. — Марк даже не старался скрыть внезапный прилив облегчения. Если старик был озабочен грядущими последствиями, значит, он уже решил принять участие в действии. Он выиграл! — Я смогу представить все дело как несчастный случай. Только будь осторожен, когда станешь убивать белого волка — ну, собаку, называй как угодно, — постарайся не попортить шкуру. И тут он понял, что сказал что-то неладное. Старик содрогнулся, а затем распрямился, словно взвалил на плечи непосильную тяжесть. — Настолько я не могу быть уверен, но знаю твердо: что бы ни случилось сегодня ночью, это будет сотворено во славу Господа. Ты не получишь от этого никакой выгоды. — Он развернул винтовку, и ее дуло указало на Марка. — Положи ружье на землю и подойди ко всем остальным. Марк открыл рот, но тут же закрыл его, не произнеся ни единого звука. — Что вы собираетесь делать? — спросил Селуччи, тщательно сохраняя голос и выражение лица бесстрастными. — Не знаю. Но он не будет участвовать в этом. — Ты не сможешь так поступить со мной. — Марк обрел наконец дар речи. — Я — член семьи. Твоя собственная плоть и кровь! — Я сказал: опусти ружье и иди туда, к остальным. — Карл понял теперь, где совершил ошибку, где сошел с пути, указанного ему Господом. Свое бремя он должен нести один, он никогда не должен был разделять его с кем бы то ни было. — Нет. — Марк в ужасе окинул взглядом Генри, который приглашал его подойти так близко, как ему будет угодно. — Я не могу… я не буду… ты не можешь заставить меня! Карл качнул дулом винтовки. — Могу. Марк увидел, как смерть, которую он отталкивал от себя, приближается к нему по мере того, как становилась шире улыбка Генри. — Нет! — Он развернул ружье на того, кто подталкивал его во власть к этой улыбке. Карл Бьен увидел, что дуло смотрит ему в лицо, и приготовился к смерти. Он не мог, даже ради своего спасения, застрелить сына своей единственной сестры. «В руки Твои я вручаю мой… » Льдинка, не раздумывая, взмыла в воздух. Ее передние лапы ударили в середину груди старика, и заряд, не причиняя никому вреда, угодил в восточную стену в тот момент, когда оба они покатились по земле. А затем в дело вступил Генри. Между ними было не менее десяти футов. В один миг он оказался рядом с Марком, вырвал ружье из его рук и отшвырнул с такой силой, что оно проломило стену амбара. Его пальцы сомкнулись и сжались вокруг горла смертного; кровь выступила в тех местах, где ногти прорезали кожу. — Нет! — Селуччи кинулся вперед. — Вы не можете! — Я и не собираюсь убивать его, — спокойно ответил вампир. Он подхватил свою ношу, прошел один шаг, другой. Капкан щелкнул, сомкнув челюсти, и Генри разжал руки. Рука, остановившая Селуччи, оказалась непреодолимым препятствием. Он не смог отодвинуть ее. Не смог и обогнуть. Через мгновение боль пересилила ужас. Обеими руками ухватившись за горло, Марк оторвал глаза от лица Генри и взглянул вниз. Мягкая кожаная подошва парусиновых туфель слабо защищала ноги от стального захвата, и кровь уже хлестала ручьями, густая и красная. Марк вскрикнул хриплым сдавленным голосом, упал на колени, и попытался раздвинуть капкан онемевшими пальцами. Затем начались конвульсии. Тремя минутами позже он был мертв. Генри опустил руку. Майк Селуччи посмотрел на тело, затем на Фицроя и произнес губами, пересохшими от страха: — Вы ведь не человек, не так ли? — Не совсем. Двое мужчин пристально глядели друг на друга. — Вы намерены убить и меня? — спросил, наконец, Селуччи. Вампир покачал головой и улыбнулся. То не была улыбка, которую Марк Уильямс унес в могилу. Это была улыбка человека, пережившего четыре с половиной века, который знал, когда и к кому можно повернуться спиной. Так он и поступил теперь, присоединяясь к Льдинке и Стюарту, склонившимся над телом Урагана. «Что теперь? — подумал Селуччи. — Должен ли просто уйти отсюда и забыть обо всем, что случилос Или я должен заняться телом? Что дальше?» Booбще-то, он был только свидетелем убийства. — Подождите, если этот человек все еще жив, все можно… — Вы достаточно часто видели смерть, чтобы распознавать ее, детектив. Фицрой был прав. Майк на самом деле достаточно часто видел смерть, чтобы узнать ее неуклюжую позу своих ног на грязном полу, и даже мерцающий огонь фонаря не может скрыть это. — Но почему так быстро? — Он, — проворчал Стюарт, — был всего лишь человеком. — Последнее слово прозвучало словно проклятие. — Иисус Христос, Владыка небесный, что случилось? Селуччи молниеносно обернулся, сжав руки в кулаки, хотя — или именно потому что — узнал этот голос. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Ведь ты слепа как крот при такой темноте! Вики не обратила на его слова никакого внимания. Колин протиснулся мимо нее в амбар и бросился к телу брата. |