Книга Киллер, страница 83 – Том Вуд

– Для чего вы мне рассказываете все это? – спросил Альварес.

Лефевр подался вперед:

– Потому что вы можете добиться в этом деле большего, чем я.

– Почему вы так считаете?

– Джон Кеннард, – сказал Лефевр.

Это имя вызвало в мозгу Альвареса образ мертвого парня. Зарезанного и лежащего на полу грязного уличного сортира.

– А в чем дело?

– Он ведь работал с вами, верно?

– Давайте договоримся: я здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, хорошо?

Лефевр кивнул.

– Как хотите. Я сообщаю вам то, что знаю, и ничего не прошу взамен. Но я надеюсь, что, когда я закончу, вы отнесетесь ко мне благосклоннее.

Подошла официантка и принесла их заказ. Альварес отхлебнул кофе.

– Продолжайте.

– На другой день после убийства Кеннарда по его карточке попытался получить деньги бомж, известный моим людям. Его задержали и допросили. При нем оказался и сотовый телефон вашего коллеги. После подробного допроса этот бомж сказал, что подобрал эти вещи в мусорном баке, увидев, как некто выбросил их туда. Я поверил ему. За ним не числилось случаев насилия, при нем не было ножа, а на его одежде, которую он никогда не только не стирал, но и не снимал, не было следов крови.

По словам этого бомжа, человек, выбросивший карточку и телефон, был одет в пальто и говорил с английским акцентом, – продолжал Лефевр. – Как вы легко можете понять, мне это показалось не очень похожим на типичный грабеж. Гораздо больше это было похоже на умышленное убийство. В рамках расследования были проверены последние телефонные разговоры Кеннарда. Он говорил с друзьями, членами семьи, коллегами – ничего подозрительного, кроме одного французского номера, с которого ему два раза звонили уже после его смерти.

Альварес изо всех сил старался не выказать своей заинтересованности.

– Телефон с этим номером находился в марсельской квартире, где мы обнаружили сложную коммуникационную аппаратуру. Мои марсельские коллеги нашли эту квартиру брошенной. Найденные в ней отпечатки пальцев совпали с теми, что были найдены в парижской квартире, где пытались задержать убийцу Озолса и откуда он скрылся вместе с американкой.

Альварес был поражен. Свой кофе он поставил на стол.

– Как видите, между вашим коллегой, американкой и убийцей Озолса существует какая-то связь. Я не знаю, что это за связь, и иду на большой риск, передавая вам все эти сведения. Насколько я знаю, вы тоже причастны к этому делу.

– Уверяю вас, это совершенно не так.

Лефевр кивнул так, словно его не нужно было убеждать.

– Я – офицер полиции. И моя работа – разыскивать преступников и передавать их в руки правосудия. Но я знаю, как работают разведки. Я знаю, что есть вещи, о которых мне никогда не скажут, которые мне знать не положено. Но что я могу сделать, не располагая всеми фактами?

Лефевр поднял с пола коричневый кожаный портфель и достал из него папку.

– Что это? – спросил Альварес, глядя на нее.

– Это для вас, – сказал Лефевр, передавая папку Альваресу. – Здесь все, что нам удалось пока узнать, все свидетельства.

Альварес взял папку и задал простой вопрос:

– Почему?

– Я уже сказал: потому, что вы можете сделать больше, чем я. Лучше пусть кто-то один из нас добьется успеха, чем мы оба потерпим поражение. Для меня правосудие важнее успеха. Погибли люди. Они заслуживают отмщения. Поэтому я полагаюсь на вас. Взамен я прошу лишь одного: когда вы добьетесь успеха, неофициально рассказать мне о нем.

Это был очень скромный запрос.

– Расскажу, – сказал Альварес. И он намеревался сдержать свое слово.

Лефевр указал на папку:

– Там есть отпечатки пальцев американки. Я предлагаю вам начать с выяснения, кто она такая.

– Не знаю, как и отблагодарить вас.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Лефевр.

Никосия, Кипр

Четверг

23:49 СЕТ

Ребекка сидела на краю кровати, перебирая каналы спутникового телевидения отеля. Это была забавная смесь англо– и грекоязычных каналов с каналами местного кипрского телевидения. Виктор укладывал свой рюкзак. Любопытство побудило ее спросить, что за оборудование он добывал. К ее удивлению, он ответил. Во-первых, это был внешний жесткий диск большой емкости для копирования содержимого жестких дисков компьютеров компании. Во-вторых, это были радиопередатчик и радиоприемник для прослушивания телефонных разговоров на случай, если они не найдут на записях того, что им нужно. Назначение отверток, плоскогубцев, гаечных ключей, карандашей и бумаги ей не нужно было объяснять. Набор отмычек, стеклорез и присоска были уложены в отдельную сумочку, которая тоже была помещена в рюкзак.

– Думаете, все это понадобится? – спросила Ребекка.

Виктор покачал головой.

– Лучше я возьму то, что может не понадобиться, чем окажусь без чего-то нужного.

Когда все было как следует уложено, он взял комплект одежды, пошел в ванную и прикрыл за собой дверь. Дверь осталась закрытой не полностью, и через щель Ребекка могла видеть в зеркале, как он переодевается. Она мельком увидела его обнаженные руки, худые, но с твердыми выпуклыми мышцами. Она продолжала наблюдать, надеясь украдкой разглядеть остальные части его тела, и вздрогнула от увиденного.

Его торс был испещрен шрамами. В середине грудной клетки выделялся круглый синяк размером с кулак, были два шрама, похожие на следы пулевых ранений, и шрамы, которые она сочла следами ножевых ранений. Были и другие, разглядеть которые она не успела.

Пораженная и напуганная, она отвернулась.

– Ну что, красиво?

Ребекка подняла взгляд и увидела, что Виктор смотрит на нее в зеркало. Ее лицо вспыхнуло, и она отвела глаза. Прежде чем она набралась смелости ответить, Виктор захлопнул дверь. Она слышала, как щелкнул засов.

Через несколько минут он вышел, взял с прикроватного столика складной нож и сунул его в карман. Нож он купил в городе. Пытаться добыть пистолет не стоило, это привлекло бы слишком много внимания, объяснил он.

– Я думаю, что растворимый кофе вы не любите не меньше, чем я, поэтому я приготовила нам чай, – сказала Ребекка.

Виктор взял у нее кружку и сделал глоток. Видимо, ему понравилось, потому что следом он сделал второй, более долгий глоток.

– Я думаю, мне нужно пойти с вами, – сказала Ребекка.

Виктор не смотрел на нее.

– Я работаю один, – сказал он.

– Вряд ли это имеет значение, я…

– Кроме того, – прервал ее Виктор, – остаться здесь вам безопаснее.