Онлайн книга «Крест командора»
|
– Зэр гут! [55] – и указка снова отправлялась в путешествие по морям и континентам. Дементьев, заглядевшись в окно, пропустил момент, когда указка с карты перекочевала в его сторону: – Вас ист дас? – резануло по ушам, как свист боцманской дудки. – Отвечай, – толкнул его Гвоздев, – отвечай, Авраша, тебя! – Вас ист дас? – настойчиво вопрошал герр Циркуль. – Я не знаю, ваше благородие, – выдавил Дементьев. – Плёхо! Шлехьт! – и без того узкие губы учителя вытянулись в еле заметную ниточку, он похлопал круглыми птичьими глазами и перевёл указку на Овцына. – Дас ист Камчатка, герр… – Овцын чуть не произнес «Циркуль», но вовремя спохватился: – Герр лерэр… [56] – Зэр гут… На перемене они юркнули в черный ход, выбежали на улицу. Овцын спросил: – Что ж ты так оплошал, Аврашка? Я же тебе подсказывал… Камчатка! – Так подсказывал, что я ничего не слышал! – А ты уши мой с мылом! И мозгами шевели! – Ну, это уже оскорбление, господин гардемарин… – Дементьев потянулся к короткой шпаге, висящей на боку. Овцын остановился и тоже схватился за шпагу. – Что вы? Что вы? Перестаньте, братцы! – встал между ними Гвоздев. – Забыли? Дуэли во флоте запрещены высочайшим указом. Тут не берёзовый веник, а пенька… Да и что за повод? Обычная шутка. Помиритесь, прошу вас! Дайте друг другу руки! Овцын и Дементьев не стали дуться. Обменялись рукопожатием, обнялись и как ни в чем ни бывало, побежали дальше. На углу улицы они налетели на продавщиц клюквы, опрокинули одну девку на землю вместе с коробом. Это только позабавило. Они даже не остановились. Не обращая внимания на вопли клюквениц, понеслись дальше, в сторону верфи. От раздавленных сапогами ягод за ними ещё долго тянулся тёмно-красный, кровавый след… Около верфи уже толпился петербургский люд. Пробившись в первые ряды, гардемарины не сдержали возгласов восхищения: – Ух ты, лепота! Всезнающий Овцын и тут блеснул осведомлённостью: – Я слышал, что командиром нового фрегата назначен капитан второго ранга Беринг. – Заметив, что эта новость не произвела на друзей должного впечатления, спросил: – А вы знаете, что в гнездо киля всегда закладывается золотой рубль? – А я слышал, что серебряный… – заспорил Гвоздев. – Глядите, братцы, сам государь и государыня! По толпе прошёл шум, все повернули головы к подъехавшей карете. Дементьев едва успел разглядеть длинную фигуру императора и статную румяную императрицу, как их заслонили флотские и статские чины. Следом прибыли архиепископ и другие священники. Начался молебен: – Царю Небесный, утешителю душе истины иже везде сый и вся исполняй… Сокровище благих и жизни подателю, прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны и спаси блаже души наше… Когда судно освятили, выбрав ему в небесные покровители Николая-угодника, раздалась зычная команда: – Отдать кормовые упоры! Отдать носовые упоры! Руби задержник! Вразнобой застучали топоры, и фрегат – кормой вперед – медленно пополз по стапелям, смазанным бараньим жиром… В этот момент императрица ловким броском разбила о форштевень бутылку с игристым вином. Раздались аплодисменты и крики «Ура!». Фрегат двигался по салазкам, всё ускоряя ход, и наконец с шумом сошел в Неву и закачался на волнах под грохот салюта и восторженные крики собравшихся. – Виват! Слава русскому флоту! – во всю мощь вопили гардемарины. …Вечером этого же дня они оказались на гауптвахте. Их выдал кто-то из соучеников. В карцере они поклялись никогда не предавать друг друга, быть вместе до конца. Для Дементьева последствия похода на Неву и заключения в темнице оказались более плачевными, чем для его друзей. Он подхватил страшную простуду – инфлюэнцию, как сказал лекарь, приглашённый Филькой Фирсовым. Филька был единственным крепостным его отца Михаила Арсеньевича – отставного прапорщика, начинавшего службу денщиком знаменитого инженера Авраама Петровича Ганнибала. Ганнибал и подарил Фильку, еще мальчишкой, Дементьеву-старшему, а тот приставил его к единственному своему наследнику – Аврааму. Дал такой строгий наказ блюсти сына, что Филька боялся дышать на своего хозяина. Теперь слушая наставления лекаря, Филька тяжко вздыхал, губами беззвучно повторяя незнакомые слова, которые эскулап произносил со значением и ощущением собственной непогрешимости: – Инфлюэнция, она же болезнь нутряная, суть лихорадикус, имеет много разных проявлений: трясовица, огневица, знобея, пералея, горькуша, крикуша, чертенея… – Свят, свят… Чур меня! – крестился Филька и тут же крестил Дементьева, который, несмотря на недомогание, не смог сдержать улыбки. – А тако же сия болезнь зовётся пухлея, желтея, дряхлея, дремлея или же свербея, – продолжал лекарь. – А у барина-от мово какая эта ну, эфлюэ… эфенкция? – решился все же спросить Филька. Лекарь смерил его с головы до ног презрительным взглядом. Важно раскланялся с Дементьевым и ушёл, оставив склянку с горьким питьем, от коего больному легче не стало. Напротив, с каждым днём он чувствовал себя всё хуже и хуже. Метался в бреду, стонал, а после и вовсе потерял ощущение времени. Выходил его Филька самыми что ни на есть народными средствами: водкой, медом да клюквой. Водкой растирал. Клюкву толок в ступе и, смешав с медом, ложечкой кормил, как младенца. Да так переборщил тогда Филька с этой болотной ягодой, что Дементьев до сих пор глядеть на неё без дрожи не может – сразу оскоминой рот сводит! …Кто же ведал, что красный след от раздавленной ими, гардемаринами, клюквы, протянется так далеко? Мог ли предположить Дементьев, каким образом переплетутся судьбы друзей с его долей, сколько странных совпадений произойдет! Командир того самого «Мальбурга» – Беринг возглавит Великую Камчатскую экспедицию, куда Дементьев будет направлен с тайным заданием. Попадёт он в число участников экспедиции благодаря ходатайству Дмитрия Овцына, который, в свою очередь, будет начальником одного из северных отрядов. Грозный директор Морской академии Скорняков-Писарев, некогда отправивший их на гауптвахту, окажется ссыльным командиром Охотского порта. Он ещё раз арестует Дементьева, теперь уже в Охотске, и сам пустится в бега, когда помощник Беринга Чириков, некогда преподававший математику в академии, штурмом возьмет острог. Именно здесь, в Охотском порту, вновь сведёт судьба Дементьева и Гвоздева… |