Онлайн книга «Академия Проклятий. Урок 5. Как не запутаться в древних клятвах»
|
– Взгляд был твоей ошибкой, родная, – с улыбкой произнес Риан. Его рука скользнула ниже, поймала мою ладонь, и, поднеся дрожащие пальцы к губам, магистр Темного искусства, не отрывая взгляда от моих удивленных глаз, бережно, нежно и чувственно поцеловал каждый пальчик… И я вдруг ощутила, что ноги меня больше не держат, а голова кружится так, что кажется, весь мир вертится в безудержном вихре вокруг нас, и я тону, просто тону в черных, чуть мерцающих глазах лорда Риана Тьера. – В твоих глазах отражаются все Миры Хаоса. – Прижав мою ладонь к своей груди, магистр улыбнулся. – Аа-а… – заговорить почему-то не получилось. – Помочь с платьем? – провокационно вопросил лорд-директор. – Вы моетесь первым, – решительно заявила я и, обойдя Риана, торопливо подошла к окну. Приложив ладони к стеклу, долго стояла, не оборачиваясь, хотя плеск воды был испытанием для моего любопытства. Но в какой-то момент, поддавшись соблазну, я все же оглянулась… Отвернулась мгновенно, пунцовая вплоть до кончиков ушей, потому как к моменту, когда я все-таки на это решилась, магистр стоял уже в брюках, вытирая полотенцем руки. И да – смотрел он как раз на меня! – Адептка-адептка, – издевательски протянул лорд-директор, – вот уж не ожидал. И главное, голос такой – довольно-торжествующий! – Да я не… и… – На этом моя речь завершилась. Риан расхохотался, так весело и заразительно, что я тоже невольно улыбнулась, а он, отсмеявшись, сказал: – Поторопись, любимая, ночь не бесконечна, а нам бы еще выспаться. – Ложись, – все так же глядя в окно, ответила я. Постояла, пока не услышала скрип постели, а когда повернулась, Риан уже спал – спиной к ванне, то есть демонстративно сообщив, что подглядывать не собирается. Нет, сразу мыться я не пошла, хотя от соленой воды волосы непривычно ощущались, и вообще желание смыть соль с кожи все нарастало. И все-таки для начала я обошла ванну с уже едва теплой водой, затем увидела, что оба больших полотенца лорд-директор оставил мне, использовав только небольшое, которое было предназначено для лица. Разместив оба полотенца поближе к воде, еще раз пристально посмотрела на магистра – Риан спал. Грудь мерно вздымалась, никаких движений не было, и вообще, устал он сегодня, что совсем не удивительно. И я начала развязывать ворот платья, затем приступила к расстегиванию. Лорд-директор продолжал спать. Махом стянув платье, я торопливо расстегнула белье и уже собиралась залезть в ванну, как услышала неожиданное: – Осторожно, дно у них обычно скользкое. Я юркнула в воду, поскользнувшись и все вокруг забрызгав! Забралась по шею и, вытянув голову, посмотрела на Риана – магистр спал! Мерно вздымалась грудь… в смысле, я видела плечо, но оно-то поднималось из-за вздымающейся груди… наверное. – Риан, – тихо позвала я. В ответ тишина. «Скорее всего, просто услышал плеск воды», – подумала я и, взяв мыло, начала мыть волосы. Купаться вот так, в ванне, которая больше подходила по размерам лорду-директору, оказалось не слишком удобно, но я справилась быстро. Из воды поднималась настороженно и неотрывно глядя на обнаженную спину магистра – Риан спал. Вороватым движением я прикрылась полотенцем, вылезла из ванны. Вытираться не решилась, просто обернулась полотенцем. Вторым просушила волосы и только после вспомнила, что гребня у меня с собой нет. Прочесав волосы пальцами как могла, двинулась к постели, все так же поглядывая на лорда-директора. Не снимая полотенца, забралась под одеяло, некоторое время лежала, глядя на спящего Риана. Затем, повернувшись спиной к нему, под звук скрипнувшей от моих действий кровати закрыла глаза и поняла, что, кажется, засну сразу же, настолько изматывающим оказался день. В следующее мгновение меня обняли и придвинули ближе, устраивая удобнее. Я улыбнулась, сил что-либо говорить не было, да и не хотелось. Мне нравилось ощущать, как бьется сердце Риана, чувствовать тепло его рук, груди… И я, улыбаясь какой-то счастливой улыбкой, почти погрузилась в пески сновидений, как вдруг… – Вы не поворачивались! – воскликнула я, приподнимаясь. – Мм-м? – удивленно вопросили у меня. Я развернулась к магистру – кровать скрипнула! Скрипнула! Совсем как тогда, когда он лег! Он… он… – Вы же ко мне лицом лежали все время! – возмутилась я. Наглая, коварно-ехидная ухмылочка и очень веселое: – Дэя, счастье мое, мы спать будем? Спать! Да я от возмущения весь сон растеряла! – Вы… вы… Это иллюзия была, что вы спиной к ванне повернулись! Риан даже отрицать не стал, ухмыльнулся еще наглее и, пожав плечами, ответил: – Ты ведь тоже подглядывала. – Я? – У меня слов не было. – Я только раз обернулась! – Да? – Риан с силой уложил меня обратно, укрыл, снова обнял и сообщил: – Я тоже всего один раз повернулся. Просто уже больше не отворачивался. Кошмарных, любимая. Лежу, сжавшись под одеялом, и спать уже совершенно не хочется! – Дэя… – Магистр прижал к себе сильнее и прошептал, касаясь губами плеча: – Да спал я. Так устал, что даже на подглядывание за любимой девушкой сил не осталось, просто переживал, что ты поскользнуться можешь. Спи. Некоторое время я лежала, перебирая пальцами край простыни, потом тихо спросила: – Правда? – Почти, – хриплым от сна голосом ответил лорд-директор. Я вздохнула, возмущенно достаточно, и уже хотела высказать, что думаю по поводу «почти», как магистр тихо спросил: – Почему ты такая? – Какая? – удивленно спросила я. – Скованная. – Риан погладил по руке. – Как река зимой – вся льдом окованная. Я подумала и едва слышно прошептала: – Не знаю… просто такая… северная. – Приграничная. – Он сплел наши пальцы. – Приграничная, – согласилась я. – Но ведь и в Приграничье бывает весна, лето, теплая осень… – Бывает. – Меня убаюкивал его голос. – Почему же ты все так же льдом окована? У меня не было ответа на его вопрос, просто не было. – Однажды, – Риан прикоснулся губами к моему плечу, – одна маленькая девочка нашла в себе силы проклясть собственного лорда-директора. Ее глаза горели в тот миг, в них огонь пылал – огонь надежды, огонь веры, огонь силы… Твоей силы, любимая. И в последнюю ночь зимы в твоих глазах пылал огонь решимости и веры, веры в свои собственные возможности. И я понял, что не вправе погасить это пламя – твое пламя. Мог бы, но не прощу самому себе этого. |