Книга Кровь дракона, страница 52 – Денис Чекалов

— Ни одно дело праведное не сможет перевесить зла, которое она совершила. Но прошлые дела остаются в прошлом. Душу же нимфа полевая очистить может, если сама захочет. А желание такое у нее есть, и очень сильное — именно оно и заставило ее так страдать сейчас.

«Какой смысл быть хорошим, если из-за этого приходится мучаться», — с превеликим сомнением подумал Скорпион.

— Как же она сможет жить? — спросил он. — С чистой душой и такими грехами на ней.

— На все воля богов, — отвечала старушка.

Было видно, что ответа она не знала.

— Уговори Оксану воскресить людей, бесовскими боярами погубленных. Так она и черного колдуна побороть сможет, и душу свою спасет.

* * *

Высокий камень, неправильной формы, поднимался высоко к небу. Размерами он вдвое превосходил самого рослого человека. Вкруг него стояли три других, поменьше.

— Это святилище древнее, — негромко произнесла старушка. — Посвященное Роду и Рожаницам, великим богам славянским.

— Что с ними стало? — спросил Хорс.

— Ушли они, туда же, куда все боги уходят. Нам, простым людям, эти края неведомы.

— Не стоило им этого делать, — заметил Скорпион. — Их преемники — Даждьбог, Перун и компания — явно не справились со своей работой.

Травница кивнула.

— Но и сейчас сила Рода в этом мире велика. Если очистится душа Оксаны — пусть даже не полностью — сможет она вернуть к жизни близких Петра и друга его. А древнее святилище в этом поможет.

Старушка задумалась.

— Только не знаю я, как убедить ее. Слишком ожесточилось сердце полудницы.

Хорс усмехнулся.

— Это уже оставь мне.

— Тогда слушай. Велигор рожден простым человеком. Колдуном он стал только со временем. Сила его — не в нем самом, а в том облаке зла, которое он вокруг себя собирает.

Скорпион кивнул. Ему захотелось присесть на один из камней — слишком уж долгой была дорога — но он не решился, опасаясь обидеть этим Рожаниц.

Даже лавочек вокруг не догадались поставить. Не удивительно, что люди перестали им поклоняться.

— Для того, чтобы Велигора одолеть, надо войско его бесовское уничтожить. А когда чудо великое произойдет, и люди, умерщвленные им, к жизни вернутся — вся сила колдуна и вовсе уйдет.

— Он погибнет? — спросил Скорпион.

— Не знаю. Ведомо мне не все. Но творить зла уже долго потом не сможет.

* * *

Нимфа лежала, закинув стройные ноги на резную верхушку кровати, ее рука расслабленно опустилась к полу. Хорс остановится в дверях, окинув взглядом ее полуобнаженную фигуру, потом вошел.

«Действительно ли она так плохо себя чувствует», — подумал он, — «или притворяется, чтобы покрасоваться передо мной?»

Хорс хорошо знал, что женская красота может быть опасным оружием, а в умелых руках — смертельным. Нимфа же казалась самим воплощением желания и страсти.

Здесь Скорпион споткнулся, пытаясь понять, как от возвышенных мыслей о красоте тут же перескочил к сексу и плотским удовольствиям. Но слова Оксаны не дали ему разрешить столь занимательный вопрос.

— Я выгляжу погано? — спросила она, с трудом шевеля губами.

Если напрашиваешься на комплимент, сестричка, то сильно обломаешься.

— Верно, — подтвердил Хорс. — Не думал, что полевые нимфы могут походить на шлюх после хорошей попойки. Но ты развеяла мои иллюзии.

— Ты скотина… — пробормотала девушка.

Она попыталась подняться, но боль тут уже ударила ей в голову, прокатилась по позвоночнику, заставив снова опуститься на кровать.

— Что со мной произошло? — спросила нимфа. — Я смутно помню, ты относил меня к травнице.

Скорпион задумался о том, отчего женщинам так нравится называть мужчин бранными словами — от «скотины» до «дурачка», а потом вести себя так, словно брошенное в лицо оскорбление вполне в порядке вещей.

To, что Хорс только что сам сравнил полудницу со шлюхой, как-то прошло мимо его внимания. Как всегда, впрочем.

— Я не врач, — ответил он. — И во внутренностях у нечисти не привык копаться. Но травница говорит, что силы у тебя слишком много. Ты пока с ней не справляешься. Перегруз произошел.

— Перегруз с лошадьми бывает, — бросила Оксана. — А жеребец у нас ты. Слушай, помассируй мне плечи. И шею.

Иногда Скорпиону было даже жаль, что на пальце у него невидимое кольцо-переводчик. Порой становилось любопытно, чем в древние времена называли такие вещи как, например, массаж.

Хорс пересек комнату. Оксана медленно поднялась, и он уселся в изголовье кровати.

— И часто у тебя бывают такие приступы? — спросил он.

Его сильные, умелые пальцы осторожно дотрагивались до ее горячего тела. Скорпион был опытным любовником, и мог привести женщину в экстаз простыми прикосновениями.

Но, и как почти все в его жизни, это умение не приносило ему ни радости, ни удовлетворения. Во-первых, он еще не встречал партнерши, которая могла бы так же ответить на его ласки. А во-вторых, всякий раз становилось ему немного скучно и мерзко — понимал он, что теряет время на тех, кто этого совсем не достоин.

Могло показаться странным, но с Оксаной Хорс этого не испытывал. Он чувствовал, как девушка медленно тает под его руками, становясь податливой, как раскаленное железо — и ему это нравилось. Впрочем, удивляться не стоило. Он ублажал Оксану не ради нее самой, а для достижения своих целей. А в таких случаях приятно и постараться.

— Так часто тебя вот так вырубает? — спросил он. — Ты не ответила.

— Стоило тебя тогда кастрировать, — пробормотала Красавица. — Ты ведь сейчас только об одном думаешь. Как воспользоваться моей слабостью и голову мне снести. А старушенция тебе с радостью поможет. Она только с виду добренькая, а в душе только и видит, что меня на костре.

Вначале Хорс усмехнулся, подумав о том, насколько нимфа ошибается в травнице. А потом пришла ему в голову другая мысль — может, полудница и права? Кто знает, что творится в голове у старой отшельницы. Может, давно она умом тронулась. Или служит силам, более черным и страшным, чем Велигор или Оксана.

Скорпион поздравил себя с тем, что старый его принцип «Никому не верь, сначала стреляй — потом задавай вопросы» оказался верным и в этой необычной стране. Вернее, времени.

— Мне нужны союзники, — ответил он, и так резко наклонил голову нимфы в бок, что та вскрикнула. Потом тело ее расслабилось, и она удовлетворенно вздохнула. — Сильные и надежные, а не припадочные.

— Старухе не верь, — поспешно произнесла Оксана, и было что-то детское и невинное в этой ее жалкой попытке интриговать. — Она никому не друг. Только с водным духом и общается, извращенка старая.