Онлайн книга «Выигрывать надо уметь»
|
Женщина промолчала. Но он почувствовал, что промолчала она участливо, просто его слова не обязывали к ответу. – Как на Неаполитанском заливе, – сказал Грышук. – А вы видели… закат на Неаполитанском заливе? – У меня есть открытка… – А-а… – Правда, здесь нет кипарисов, пальм… – А разве под Неаполем растут пальмы? – удивилась женщина. – А разве нет? – Грышук не знал, растут ли пальмы под Неаполем. Посмотрев на женщину в упор, он понял, что она ему нравится. Он на скорую руку представил, как будет изменять с ней, и то, что увидел, понравилось ему. Женщина была загорелая, со светлыми выгоревшими волосами. Недавно с материка, подумал он. Грышук увидел ее ровные белые зубы, свежие губы… Долгий поцелуй, подумал он. И закрывает глаза… И поднимается на цыпочки… Это если мы будем целоваться стоя… – Как вас зовут? – спросил Грышук взволнованно и с легкой хрипотцой. – Скажите, а вам жена разрешает знакомиться с женщинами в скверах? – Жена? – Господи, у вас на лбу написано, что ваша жена – полная и тихая женщина, обожает праздники, что, когда выпьет, любит попеть, потанцевать, что сейчас она уже поглядывает на часы… Авоська при вас? Вы все купили? Все сказанное о жене было чистой правдой. Грышук растерялся. За доли секунды он обидчиво подумал о том, что девушки с Неаполитанского залива никогда бы не позволили себе такую бестактность, как упоминание о жене. Еще он подумал, что у этой женщины красивая высокая шея, а у его жены – короткая и некрасивая. Подумал о том, что незнакомка, работая скорее всего каким-то кладовщиком или счетоводом, позволяет себе вот так разговаривать с ним, со старшим инженером, будущим начальником отдела. Подумал о том, что, если бы она перешла работать в их отдел, он бы поговорил с ней иначе. И понял, что ничего у него с ней не получится, она слишком трезва, ограниченна… Поднимаясь со скамейки, он прощально посмотрел на ее смеющийся рот, в ее глаза, наполненные каким-то шалым смехом, и уже открыл было рот, чтобы сказать нечто значительное, убивающее наповал, но не успел. – Идите, – сказала женщина почти по-матерински. – Идите, пока еще не кончился закат и ваша жена… – Оставьте в покое мою жену! – сказал Грышук неожиданно тонким голосом. – Всего хорошего. – Счастливо. И мой вам совет – идите домой. – Неужели вам больше некому советовать? – едко спросил Грышук. – Идите, – нежно повторила женщина. Грышук снисходительно улыбнулся. Выйдя на проспект, он быстро зашагал от сквера, постепенно приходя в себя. К этому времени уже стемнело, загорелись щербатые неоновые рекламы, огни светофоров стали ярче и тревожней, а разноцветные окна настраивали на особый, вечерний лад, когда хочется чего-то совсем иного, чем днем. Сегодня Грышук хорошо знал, чего хотел, но он смирился с поражением, и это странным образом успокоило его. Он зашел в гастроном «Рябинка», взял маленькую чашку черного кофе и устроился за столиком в углу. Рядом с ним оказалась высокая девушка с прямыми длинными волосами и в очках. Обхватив тонкими пальцами чашку, девушка через стекло витрины смотрела на улицу. Еще подходя к столику, Грышук отметил, что у нее вполне приличные ноги. Когда он мельком заглянул ей в глаза, то сквозь сверкающие грани стекол очков увидел выражение, знакомое по цветным фотографиям, привезенным с далеких заливов, проливов, островов и полуостровов. И неожиданно для самого себя сказал что-то естественное и простое. – Ваш кофе уже, наверное, остыл, – добавил он, когда девушка промолчала. – Может, заменить? – Замените, – улыбнулась она. Грышук поднялся, подошел к прилавку и заказал еще одну чашку. – Двойной, пожалуйста, – сказала девушка. – Двойной, пожалуйста, – повторил Грышук продавцу. – Спасибо, – сказала девушка, когда он поставил перед ней чашку. – Вы тоже пьете двойной? – Да нет… нормальный. – Ну, нормальный – это не кофе. Это так… Бурда, рассчитанная на сердечников, почечников… Чтобы выпить настоящего кофе, надо заказывать хотя бы двойной. – Когда мне хочется выпить, я вообще заказываю что-нибудь другое, – улыбнулся Грышук. – Можно и вино, – согласилась девушка. – Но… кофе лучше. – И вам никогда не хочется вина? – спросил Грышук взволнованно и чуть хрипло. Девушка внимательно посмотрела на него и улыбнулась. Гришуку не понравилась ее улыбка. Он исподтишка осмотрел себя, но все было в порядке. Когда он так же внимательно окинул взглядом девушку, то поразился ее какой-то неуловимой изысканности. Впрочем, сказать, что он поразился, будет неверно. Он просто отметил ее утонченность, что ли, так и не поняв, из чего она складывалась. Перстень с продолговатым камешком, белая блуза, очки без оправы… И быстрая улыбка… Казалось, будто она по-разному улыбалась каждому услышанному слову. – Вина? – переспросила девушка. – Нет, почему же, иногда хочется. Но чаще – кофе. Оно дает… как бы это… более качественное опьянение. – Какое? – не понял Грышук. – Даже не знаю, как вам объяснить… Пьянея, человек приходит в состояние… ненормальное, верно? Ну так вот, когда он пьет вино, это состояние заключается в том, что он начинает видеть меньше. Понимаете? А когда он пьет кофе, он тоже пьянеет, но видит и чувствует гораздо больше, чем обычно. – Интересно, – сказал Грышук. – Я такого не замечал. – Потому что вы пьете одинарный кофе, – ответила девушка и опять улыбнулась. – Возможно, правильнее было бы сказать – ординарный. Грышук этого слова не знал, но на всякий случай улыбнулся. – Как вас зовут? – спросил он. – А как вы думаете? – Мм… Я все равно не угадаю. – И не надо. Зачем вам угадывать… Скажите так… – Тогда… Дина. – Ну что ж.... Согласна. Пусть будет Дина. Это не так уж плохо. Во всяком случае, лучше, чем… А вас, наверно, зовут Федя? – Нет, на Федю я не согласен. – Почему? – Я надеялся на что-то более… Мм… – Понятно. Тогда давайте сделаем вот что… Раз уж я все равно у вас в долгу за кофе, – девушка открыла свою сумочку и вынула маленький сверток. – Снимите свой галстук. – Зачем? – не понял Грышук. – Сейчас увидите. Снимите же… Она протянула к нему руки, нащупала сзади под воротником зажим и легко разъединила резинки, на которых держался его зеленый капроновый галстук. Грышук совсем рядом увидел ее глаза за стеклами очков, улыбку, почувствовал запах незнакомых духов и вдруг опять заволновался, поняв, что у него с этой девушкой завязываются какие-то отношения, а как раз этого он боялся больше всего. Он опасался, что ему придется говорить о своей жизни, выслушивать, что будет говорить о себе девушка. Вот если бы он мог изменить жене с кем-нибудь молча, даже без придуманных имен, без разговоров… |