Онлайн книга «Восточная миссия»
|
– И когда же закончится это бегство, ваше благородие? – оторвавшись от бинокля, бросил Семен куда-то в сторону, будто обращаясь не к своему непосредственному командиру, а к кому-то неизвестному, засевшему в ближайших кустах. – Да, братец, плохи наши дела, – только и пробормотал хорунжий. – Я и сам вижу, что плохи… Только понять не могу – почему? Вроде и воюем, как надобно, и бьем их, когда сталкиваемся лицом к лицу, а толку все нету… Гонят нас и гонят… Теснят и теснят… Уже и отступать некуда… – Точно… – Может, наше командование что-то не учло, что-то не продумало? – Отставить разговоры! Ну-ка, навостри уши… Семен затаил дыхание и с очередным порывом ветра услышал доносящиеся справа звуки, напоминающие хруст упавших веток. Жуков сначала приложил указательный палец к губам, а затем ткнул им в надвигающуюся темень. Старший урядник все понял: плюхнулся на брюхо и пополз вдоль берега. В полусотне метров от него стоял уральский казак и рьяно махал своею саблей. Зырянов подобрался еще ближе. – Эй, братец, ты кто? Казак повернулся, и Семен сразу же узнал… Федулова! – Вот так встреча! Чем это ты занят, Гриня? – Не видишь – лозу рубаю! – И зачем? – Буду плести морду [44] ! Уж больно рыбки хочется… А сколько мы здесь еще топтаться будем – одному Господу известно! – А ведь точно! Рыбы тут видимо-невидимо. Вчера какая-то на нерест шла. Так плескалась у берега, так билась… Я хотел ее веслом – да где там! Дала хвостом – и шасть на середину. Только круги по воде пошли… – И все равно – супротив нашего Яика Днестр – ничего не стоит… – Святая правда, Гриня – ничего! Я каждую ночь один и тот же сон вижу… Раскаленное солнышко медленно выкатывается из-за гор, освещая бескрайнее водное плесо… По весне речка разливается и затапливает луг чуть ли не до моей избы. Забрасываю удочку. Поплавок дергается и тонет… Начинаю тянуть – и просыпаюсь! – Мне наша станица тоже частенько снится, – вздохнул Федулов. – Даст Бог, обстановка на фронте, того, нор-ма-ли-зи-ру-ет-ся (он вспомнил мудреное слово, однажды слетевшее с уст командира полка Тимашева, время от времени проводившего с ним воспитательные беседы, и по слогам произнес его). И я поеду в отпуск! – Да ну?! – Святая правда! Его высокоблагородие Леонид Петрович слов на ветер не бросают! – А моих проведаешь? – Ну, ежели хорошо попросишь… – Хорошо, Гриня, хорошо… Матушка тебе винца нальет, гостинца передаст, может, и свидимся еще, коль живы будем… – Так вот ты где! – прервал идиллию бодрый голос Жукова. – А я, грешным делом, уже начал думать, что пропал мой казачок! – Извиняюсь, ваше благородие! – смущенно протянул Зырянов. – Земляка встретил, с другого берега Урала… Он в отпуск собрался… Вот и разговорились! 56 Майор Колон одиноко восседал за столом в кабинете главного инженера завода «Пежо» в Лилле и рассматривал чертежи, в которых он ничего не смыслил, когда раздался стук в дверь. – Войдите! На пороге стоял высокий крепкий человек в форме офицера бельгийской армии. – Разрешите представиться, капитан Ле Маре! Прибыл в ваше распоряжение! – четко отрапортовал он. – Август! – подал руку майор. – Впредь зовите меня так. – Очень приятно. Констант. – Слышал, вы неплохо разбираетесь в автомо билях? – Так точно. – Оставьте в былом эту солдафонщину, Констант. Выпьете? – Никак нет. – А я… С вашего позволенья, – Колон открыл шкафчик, достал бутылку коньяка, без лишних слов плеснул себе немного в широкий фужер и слегка пригубил. – Вот, на этом броневике нам придется воевать… Одобряете? – Да… – Скажите, что это обозначено штрихами? – Толщина брони, господин майор! – Август, черт побери! – Есть, Август! – А это, я полагаю, пушка… – Да… Калибра 37 миллиметров… Теперь давайте посмотрим сноску… Ага… В другой комплектации предусмотрен крупнокалиберный пулемет… – А что лучше? – В бою и то и другое пригодится… – Согласен… Может, все-таки составите мне компанию? – Вы будете смеяться, но я не пью… – Болеете? – Нет. Занимаюсь спортом… – Постойте… Вы тот самый Ле Маре, гордость нации, многократный чемпион мира по борьбе? – Так точно. – Уважаю. Уважаю! Я был в «Казино де Пари», когда вы защищали свой титул в поединке против Ко-ко-ко… – Колосса… Так французы прозвали великого Поля Понса. – Какая разница? У меня до сих пор хранится та афиша… Анри Герд… Это ваш псевдоним? – Наоборот… – Как прикажете понимать? – Псевдоним – Ле Маре… – Понятно… Понятно… Значит, так, Констант… Восемнадцать мотоциклов уже в порту. Легковые и грузовые автомобили… – Он достал из кармана измятую справку и, в чем-то убедившись, продолжил: – всего двадцать шесть единиц уже сошли с конвейера и ждут. Мы можем получить их в любое время. А вот с броневиками вышла небольшая заминочка… Наши инженеры что-то недоглядели и сейчас исправляют мелкие недостатки. Кроме того, мы с вами должны предоставить им свои соображения по количеству вооружений. Помните, с чего мы начали? Пушки, пулеметы… – Я могу поговорить с нашими конструкторами? – Да. Они с радостью примут и учтут все ваши предложения. – Премного благодарен, господин… Август! – Не за что, Констант! 57 29 мая 2-я австрийская армия начала новое наступление. II кавалерийский корпус с приданными частями саратовского ополчения еле сдерживал наступление противника. Возле станции Дзвиняч [45] в окопах без проволочного заграждения занимали оборону спешившиеся всадники Дагестанского, Ингушского и Чеченского полков, входивших в состав Дикой дивизии. Берег Днестра возле Залещиков стойко защищали воины Черкесского конного полка и ополченцы генерала Мунте. Ближе к вечеру им на помощь пришла конная бригада Заамурской пограничной стражи из 8 сотен, которую решили отрядить в резерв. Австрийцы переправились через Днестр, разбили ополченцев и двинули на Тлустое, где находился штаб конного корпуса. И тогда генерал Петр Николаевич Краснов, только что назначенный командиром 3-й бригады Кавказской туземной кавалерийской дивизии, решил бросить в бой необстреленных заамурцев. |