Онлайн книга «Брусиловская казна»
|
– Дело есть, – вздохнул подполковник. – На всю ночь? – Нет. На несколько минут. – Так быстро вы с нею не управитесь. Даже втроём! – Она нам не нужна. Мы ищем одного казака. – Павла Алексеевича? – Его, батюшка! – Что он натворил? – Пока ничего. Просто пропал. Без вести. Вот я и подумал… – Нет его у Маньки. – А когда был? – Позавчера. Сначала командир его прискакал… – Слепов? – Не знаю, Слепов али ещё как. Василий Семёныч звать… кажется… – Стало быть – он. – Тот уже неделю проводит у нас реког… реког… – Рекогносцировку? – Её… А Павел Алексеевич ему помогают… – Какой он человек, отец Авраамий? Вы же всех насквозь видите! – Хороший. Сердобольный, отзывчивый и… богобоязненный. За год пожертвовал на церковь сто рублей – больше моего жалованья за это время. – Золотом? – Нет. Ассигнациями. – А Слепов? – Полная ему противоположность. Антихрист! Где, говорит, Бог, куда он смотрит? – Давно с ним такое? – С февраля месяца. Запил Василий Семёнович крепко… На службу махнул рукою. Только жрёт водку и богохульствует! – А Манька? – Ей-то чего? Горилку подливать и поддакивать ума много не надо. Зато мужик в хате. И не какой-нибудь. Полковник! – Спасибо, батюшка. – Не за что! – Вы так подробно обо всём рассказали, что нет никакого смысла заезжать к ней. Прощайте! – Езжайте с Богом. А впрочем, куда вы на ночь? Оставайтесь у меня. Утро вечера мудренее… 10
До утра бутыль не «дожила». Офицеры при активном участии священнослужителя кончили её уже за полночь и только тогда, когда осознали, что ни капли горилки больше не осталось, – легли наконец спать. Апфельбаум, не привыкший к таким бурным возлияниям, встал раньше всех, тайно опохмелился любимым пивом, которым предусмотрительно заполнил свою баклажку в корчме Шабата и неуверенно погнал коня в южном направлении – разрешение на отбытие подполковник Хрусталёв, понимавший, что поручик уже выполнил свою миссию, дал ещё вчера. Никитин проснулся, как обычно, в семь утра. Не без сожаления убедился, что из бутыли больше ничего выжать не удастся, и пошёл на двор. Отец Авраамий махал косой за сараем. – Бог в помощь, батюшка! – Присоединяйтесь! Труд – лучшее средство от похмелья, – буркнул тот, не отрываясь от работы. – Да я, кроме шашки, отродясь ничем больше не орудовал. – Что же ты за казак, ежели на покосе ни разу не бывал? – Городской я. Из самого Питера! – Как же так? А форма? – Прикомандировали меня. По линии контрразведки. – Тогда ясно… Держите… Ничего сложного в этом нет! Прижимайте к земле. Ниже… Ниже… И раз. Раз. Резче! Штаб-ротмистр быстро положил несколько ровных рядов травы и остановился, чтобы вытереть пот с чела. – Коси коса, пока роса! – не давал ему спуску неугомонный священник. – Ещё полчасика – и вы огурчик! – А третьей косы в хозяйстве не найдётся? – вдруг донесся издали хорошо поставленный голос подполковника Хрусталёва, потягивающегося на пороге в одном исподнем. – Отчего же нет? Возьмите в сарае, – посоветовал батюшка и затянул: Вышли в поле косари, Косят вранци [18] до зари… Олег Петрович неожиданно поддержал его: Эй, нуте, косари, Бо нерано почали; Хоч не рано почали, Та багато утяли! [19] – А вы откуда наши писни знаете? – удивился поп. – Мамка моя с Черкащины, – хитро улыбнулся подполковник. – Выходит, мы земляки? Это полагается обмыть! К счастью, есть у меня НЗ [20] , как говорят в армии… – Спасибо, отец Авраамий. Но нам пора в дорогу. – Так по пятьдесят на коня ещё никому не повредило. – Не положено. Служба! – не без сожаления констатировал контрразведчик. – Седлай коней, Семёныч. Есть у меня кое-какие задумки, пока голова свежа… – Что ж, бывайте здоровы, господа офицеры! – И вам того же! 11
В лесу всадники повернули направо и, держа путь строго на север, лихо поскакали по хорошо укатанной лесной дороге. Её не развозило даже тогда, когда на Полесье обрушивались длительные проливные дожди – песок впитывал всё. – Стой, кто идёт? – вдруг раздалось из кустов. – Свои! – Кто «свои»? – Подполковник Хрусталёв, – представился Олег Петрович, забыв, что его фамилия в войсках известна далеко не всем. – Не знаю такого. – И штаб-ротмистр Никитин! – поспешно добавил Андрей Семёнович. – Пароль? – Новгород. – Можете идти! – Спасибо, голубчик, – пробормотал полковой контрразведчик, вертя головой по сторонам. Но обнаружить того, кто с ним разговаривал, ему так и не удалось. Что-что, а маскироваться на местности казаки-характерники умеют, как никто другой. – А теперь рассказывайте всё, что вам удалось узнать, – приказал подполковник, направляя коня в лесную чащу – прямиком к братской могиле, о которой он ничего не знал. – Но ведь я уже не раз докладывал лично вам! – Ничего. Давайте с самого начала. Кто? Что? Когда? И будем думать. Вместе. Одна голова – хорошо, две – лучше. – Значит, так, – устало вздохнув, начал Никитин. – Утром Казанцев и Пушнов прибыли в полк и сразу же отпустили на отдых сопровождавших их казаков. Как вдруг… Выстрелы, взрывы… Видимо, поддавшись панике, Павел Алексеевич схватил двух попавшихся под руку мужиков, выполнявших хозяйственные работы, и велел им указать безопасное место для временного хранения казны… С тех пор ни о тех, ни о других – ни слуху ни духу. Спустя сутки лошадь вахмистра Пушнова сама вышла в распоряжение части, вторую, запряжённую возом, наши разведчики обнаружили прямо на берегу Стохода, где она мирно жевала траву. А Буран хорунжего Казанцева исчез вместе с хозяином. |