Книга Сокровище рыцарей Храма, страница 2 – Виталий Гладкий

При имени последнего ненависть исказила лица рыцарей. Жоффруа де Гонвиль тихо пробормотал проклятие, а Гуго де Перро яростно стиснул рукоять кинжала. Тамплиеры не могли простить де Ногаре низложения предыдущего папы, который был весьма благосклонен к Ордену. Новый папа, французский епископ Бертран де Го, был всецело на стороне короля Филиппа.

— Они не посмеют тронуть Орден! — запальчиво сказал Гуго де Перро, самый молодой из четверых.

— Уже посмели, — с потрясающим спокойствием ответил Великий магистр. — Четырнадцатого сентября, еще до вступления в должность хранителя королевской печати, Гийом де Ногаре от имени короля приказал разослать секретные послания, адресованные избранным агентам по всему королевству: сенешалям, бальи, прево и особенно новым missi dominici [8] . Эти инструкции заключены в двойные конверты и должны быть распечатаны только в назначенный день и час. Письма содержат обвинения в адрес Ордена и приказ о немедленном аресте наших братьев.

После слов Жака де Моле в церкви воцарилась неестественная тишина. Все будто окаменели. Только во взглядах, направленных в сторону Великого магистра, читались и недоумение, и боль, и ярость. Первым взял слово — по старшинству — Годфруа де Шарне.

— Брат Жак, твои слова, как раскаленный меч. Он пронзили наши сердца. Неужели все, что ты сказал, — правда?

— Да, братья мои, да.

— И когда должны нас арестовать?

— Увы, сие мне неизвестно. Человек, который принес нам эту страшную весть, скоропостижно умер. Он писец, и его отравили сразу же после того, как письма были написаны и вложены в конверты. Наверное, тайные агенты инквизиции узнали, что он наш сторонник. Писец успел пересказать почти весь текст королевского послания, за исключением даты ареста. Он умер в страшных муках.

Храмовники перекрестились.

— Мир праху его… — за всех сказал Годфруа де Шарне.

— Амен, — дружно ответили остальные.

— Завтра я должен присутствовать на похоронах Екатерине де Куртене, супруги Карла Валуа, — сказал задумчиво магистр. — Мне доверено нести погребальное покрывало. Это доверие меня очень беспокоит. А особенно мне не нравится просьба Филиппа быть крестным отцом его новорожденного сына. С чего бы вдруг такое расположение?

— Чтобы усыпить нашу бдительность, — ответил славившийся своей проницательностью Жоффруа де Гонвиль.

— Может, пользуясь случаем, переговорить с королем? — вступил Гуго де Перро. — В конечном итоге мы можем забыть о его долге, лишь бы он оставил нас в покое.

— Брат Гуго, ты плохо знаешь короля, — мрачно сказал Великий магистр. — А еще хуже — Гийома де Ногаре. Этот пес не успокоится, пока не получит все — и наши головы, и наши сокровища.

— Тогда примем бой! — запальчиво воскликнул Годфруа де Шарне. — У нас достаточно сил и средств, чтобы заставить короля Филиппа уважать Орден и отказаться от нелепых обвинений.

— Мой добрый друг… — в голосе магистра звучала глубокая печаль. — Не нужно горячиться. Тебе ведь хорошо известно наше правило: никогда не поднимать оружия против братьев по вере.

— Но что тогда нам делать?!

— Будем надеяться, что Господь не оставит нас в своих милостях. Ну а если придется взойти на эшафот… что ж, мы не раз смотрели смерти в лицо. Каждый из нас мог двадцать раз погибнуть, сражаясь с сарацинами. И тем не менее мы живы, а значит, наше предназначение состоит в чем-то другом.

— В чем? — дружно спросили рыцари.

— Зерно, брошенное в землю, должно дать новый росток, — несколько туманно ответил магистр. — Как скоро это будет, не знаю. Но некоторые меры на всякий случай я уже принял. Брат Годфруа, ты с удивлением спрашивал меня позавчера, почему больше десятка возов вывозят сено из Тампля. Теперь я могу ответить. Под сеном была спрятана наша казна. А сегодня ночью на трех повозках будет вывезен тайный архив Ордена. Повозки должны сопровождать сорок два рыцаря с оруженосцами. В Ла-Рошели их уже ждут семнадцать кораблей.

— Почему так много? — спросил Гуго де Перро.

— В Ла-Рошель свозятся ценности и архивы Ордена со всей Франции.

— И куда отправятся корабли?

— Этого лучше вам не знать. Нет-нет, это не значит, что я вам не доверяю! Но человек слаб, и если нас арестуют, то будут пытать. А пытки редко кто может выдержать. Открою вам секрет: даже мне неизвестны места, где будут находиться наши сокровища. Только страна — и все, не более того. Место тайников определят те наши братья, которым поручена вся эта операция.

— Разумно, — после некоторого размышления выразил общее мнение Годфруа де Шарне. — И все же мне не хочется верить…

— Мне тоже, — грустно ответил Жак де Моле. — Но мы подчинимся воле Господа нашего. И будь, что будет. Нужно молиться, дабы укрепить наш дух…

После ухода рыцарей магистр некоторое время размышлял, прикрыв веки. А затем позвонил в колокольчик. На зов бесшумной поступью пришел служка в темном плаще из грубой овечьей шерсти. Жак де Моле приказал:

— Позвать ко мне графа Гитара де Боже. Быстро!

Служка убежал. Спустя какое-то время в церковь вошел юнец, румяное лицо которого еще не знало бритвы. Взгляд Великого магистра потеплел.

— Мой мальчик… — сказал он, пытаясь улыбнуться; но мышцы лица повиновались с трудом, и вместо улыбки получилась скорбная гримаса. — Как нам не хватает твоего дяди, Великого магистра Гийома де Боже! Он был велик и мудр. Да-да, я знаю, что ты еще не принял обет, но твое сердце и душа всецело принадлежат Ордену. Поэтому я доверяю тебе самую большую нашу тайну. Среди тех, кто находится в Париже и кто предан Ордену, только у тебя есть возможность спастись от тех несчастий и бед, которые скоро обрушатся на рыцарей Храма.

Взволнованный юноша преклонил колени. На его длинных ресницах блеснула слеза. Он пока не понимал, о чем идет речь, но его чувствительная натура сразу уловила настрой Великого магистра.

— Встань, Гитар, и слушай внимательно. Если со мной что-то случится, ты должен скрытно увезти из Тампля один сундук. Он спрятан в полой колонне церкви. Поди сюда…

Магистр поднялся, подошел к одной из колонн, которая находилась напротив входа в крипту [9] , проделал какие-то манипуляции, и капитель провернулась вокруг оси, открыв отверстие тайника.