Книга Год козла отпущения, страница 3 – Татьяна Луганцева

Когда подругам принесли десерт, в зале ресторана появился Карл Штольберг. Увидев его, Яна не поверила своим глазам, решив, что спятила от переживаний.

– Твою же дивизию! – прошептала она.

– Что? – не поняла Ася.

– Его величество царь! – выдохнула Яна, медленно опускаясь под стол.

Карл же не спеша осматривал зал, словно искал кого-то.

Ася проследила за взглядом подруги и выругалась словно грузчик.

– Госпожа адвокат, не выражайтесь! – пробормотала Цветкова, выглядывая из-под стола.

– Господи, Яна, он же сейчас увидит нас!

– Не нас, а тебя, – ответила Яна и, обогнув столик, на четвереньках поползла к служебному входу.

– Янка, ты куда? Он же поймет, что ты здесь! Два столовых прибора… – зашипела растерянная Ася.

– Мне все равно! Скажешь, что была, да вся вышла! Я не хочу с ним встречаться! – и Цветкова ускорилась.

Внезапно перед ее глазами возникли мужские ноги в черных ботинках.

– Девушка, вам плохо? – спросил официант, наклоняясь к ней.

– Идите мимо! Не видите, мне очень даже хорошо! – огрызнулась Яна, вытирая вспотевшее лицо краешком скатерти, свисающей с чужого столика.

Мужчины за столиком, забыв об ужине, от удивления вытаращили на нее глаза.

– Что уставились? Дайте воды даме! – приказным тоном изрекла она.

– У нас только коньяк, – сказали мужчины хором.

– Сойдет, – согласилась Яна.

Один из мужчин протянул ей бокал с коньяком, и Цветкова выпила его залпом.

– Ой, я так волнуюсь! – сказала она, пытаясь мило улыбнуться.

При виде чешского князя ее всегда бросало то в жар, то в холод и начиналось учащенное сердцебиение.

Сегодня Карл Штольберг выглядел великолепно, впрочем, как и всегда. Темно-синие брюки и черный бархатный пиджак прекрасно сидели на его высокой, спортивной фигуре. Белоснежная рубашка слегка оттеняла смуглый цвет лица, а карие глаза и светлые кудри просто завораживали.

– Почему у буржуев всегда такой откормленный вид? И загар такой альпийский, не то что наша московская бледность?

– Вы о чем? – спросил мужчина.

– Я это вслух сказала? Ой, что-то повело меня. Хороший у вас коньяк, ребята, – сказала Цветкова.

– Да, плохого не держим, – подтвердил его приятель. – А вы от кого прячетесь? Обидел кто? Так мы это… можем и в рыло дать, – и мужчина разжал и сжал в кулак толстые пальцы, перепачканные чем-то жирным.

– Да нет, что вы! – закачала головой Яна и попыталась принять непринужденную, насколько это было возможно на полу, позу. – Знаете, как бывает, выпила, кровь в голову ударила… А на полу воздух более прохладный, вот я и прихожу в себя.

– Ммм… – промычал первый мужик, все равно ничего не понимающий. – Так вы это… если охладились, можете к нам присоединиться, – и он уставился на обнаженные колени Цветковой.

Яна как могла натянула подол короткого платья.

– О’кей! Только на кухню сгоняю нам за шашлычком, – сказала она и поползла к кухне. Спиной, а точнее задом Яна ощущала на себе недоуменные взгляды мужчин.

Как только госпожа Цветкова подползла к дверям, одна из створок резко распахнулась и что есть силы огрела Яну по голове.

В голове что-то щелкнуло, и Яна подумала о том, что жизнь хрупка, а голова у нее, оказывается, очень твердая. Просто кремень. А самое главное – внутри находятся не мозги, а самые настоящие колокола. Такие чугунные, большие колокола, потому что ничего другое так звенеть не могло бы.

Дверь из кухни открылась, конечно, не сама по себе. Из нее выходил официант, с подносом, полным еды. Официант, естественно, споткнулся о нескладное тело, распластанное на полу, и все содержимое подноса оказалось на госпоже Цветковой. Яна отведала уху вперемешку с супом с фрикадельками, сверху ее припорошило спагетти «Болоньезе» и пиццей «Прошуто-фунги» и все это было сдобрено чашечкой кофе и блинчиками в шоколаде.

Яна не хотела встречаться с безупречным Карлом Штольбергом, а пришлось. Причем в не самом лучшем виде – с лицом, ошпаренным ухой, и со спагетти на ушах. При этом Яну держали под руки, потому что сама она на ногах держаться не могла, ее просто шатало. Уши были заложены, а глаза почему-то съехали к переносице и никак не желали возвращаться на место.

– Господи, Яна! – кинулся к ней князь, но на полпути затормозил и обнять не решился.

Из-за его плеча выглядывала Ася.

– Ты как? – спросила она.

– Могло бы быть и лучше, – ответила Цветкова, сплевывая остатки пиццы.

Карл и официант принялись вытирать ее бумажными салфетками.

– Яна, у тебя прямо на глазах шишка растет, – протянул Штольберг. – Или рог?

– Рога у меня выросли давно, – отрезала она, пытаясь сконцентрироваться на красивом лице Карла.

– Может, присядем? – Князь кивнул в сторону одного из столиков.

– Да мне бы прилечь.

– Пройдите в вип-кабину, – предложил невесть откуда взявшийся администратор.

Он лебезил перед Штольбергом, видимо, чувствуя вину за то, что в его ресторане чуть не угробили женщину. Выяснять, что Яна делала возле служебного входа, да еще на четвереньках, никто не стал. Клиент всегда прав.

Яна разрешила проводить себя в кабинку для особо важных гостей, где и разругалась с Карлом в пух и прах.

Князь пытался с ней поговорить спокойно, но госпожа Цветков находилась не в самом лучшем расположении духа.

– Зачем ты приехал? – спросила она.

– Тебя увидеть, – ответил Карл.

– Что? Увидел?! – прошипела Яна и стряхнула с себя остатки еды.

– Вполне.

– Что еще?! – И она пронзила Штольберга своими ярко-голубыми глазами.

– Яна, не надо, я же с миром…

– И с женой! – закончила за него Цветкова.

Карл опустил голову.

– Я понимаю, но я так не могу. Ты дорога мне.

– Денег не хватит! – рявкнула Яна и принюхалась. От нее зверски воняло рыбой, точнее, ухой.

– Я бы хотел остаться друзьями, – робко произнес Карл Штольберг.

И эта фраза сработала словно зажженная спичка, поднесенная к канистре с бензином.

– Друзьями?! – воскликнула Яна. – Да что ты? Мою любовь ухнуть в дружбу? У тебя жена, дети и дура, то есть, извини, друг! Хорошо ты устроился! Ничего не скажешь. Чистеньким хочешь остаться?

Яна склонилась над Карлом, словно ива над мутной водой. Потом схватила первое, что ей попалось под руку, а этим оказался бокал с шампанским, и выплеснула его содержимое князю в лицо.

– Празднуй! А меня забудь! – Яна вскочила и понеслась в туалетную комнату.