Онлайн книга «Дарующая жизнь»
– Милосердие? Глаза иглобрюха выпучились, став в три раза больше. Я испугался, что они сейчас лопнут; но, по всей видимости, для него это был всего лишь привычный жест. – Вы в Преисподней, моя дорогая. Доброту надо проявлять до того, как попадешь сюда. Потом уже будет поздно. Абу Саффар стоял рядом со мной, неподвижный как кукла, в которой закончился завод. Б штаб-квартире охранки он подписал все нужные бумаги и гордо отбыл, оставив своих подчиненных в полном неведении относительно своей истинной судьбы. Теперь мы находились в Лимбе – там, откуда, грешные души могут бросить последний взгляд на ушедшую жизнь. – Но он совершил добрый поступок, – сказала девушка. – Помог остановить кровопролитие. Сойдись в схватке некроманты, люди эмира и Иль-Закир ради права распоряжаться его открытием, пострадало бы много невинных людей. Иглобрюх квакнул. – Что? – не поняла девушка. – Ква, – отвечал он. – Это междометие. Все нормальные люди выражают так свои эмоции. Разве нет? – Нет, кретин, – раздраженно огрызнулась Франсуаз. – Так только жабы орут. Что насчет нашего спутника? Существо пожало плечами. Казалось невероятным, что при этом он в состоянии не поранить себя собственными же иглами. Но, по всей видимости, я зря беспокоился о его здоровье. Живя в Лимбе, он не мог умереть. – Добрые дела ваш друг совершил уже после смерти. Некроманты вечно вмешиваются в наши дела. Из-за них души на несколько часов застревают между мертвым телом и вечным наказанием. Но это не более чем отсрочка. – Наказание? Голос, раздавшийся позади меня, уже не принадлежал Абу Саффару. Лишенный жизни, он походил на завывание ветра. Но мысли и чувства еще сохранялись под мертвой оболочкой плоти. – Конечно, – отвечал иглобрюх. – Извольте посмотреть сами. Он провел перед нами перепончатой лапой. Воздух дрогнул, и в нем, словно в волшебном кристалле, возникло изображение. – Одиннадцатый круг Ада, – пояснило существо. – Секция С. – Мне казалось, здесь только семь кругов, – пробормотал я. Мой собеседник лишь покачал головой да пробормотал себе под нос: – Эти мне туристы… Я увидел перед собой Абу Саффара – не мертвое тело, что сопровождало меня в этом путешествии, но бессмертную душу. Он стоял на краю высокой скалы, и длинный скимитар блестел в его руках. – Вы здесь, – говорил он. – Я знаю! Не надо прятаться. Жалкие предатели. Вы посмели поднять руку на эмира. Посягнуть на нашу могущественную страну. И вам не уйти от ответа. В голосе его не было сумасшествия. Ни одном нотки, которая отличает безумцев, параноиков, что видят врагов и опасности там, где их нет. Абу Саффар говорил всерьез и глубоко в это верил. – Получайте же! Резкий выпад. Лезвие клинка пронзило воздух. В то же мгновение длинная, рубленая рана открылась на спине грешника. Из нее тут же полилась кровь; потом она загноилась и стала зарастать струпьями. Абу Саффар рухнул на скалу, воя от боли и унижения. – Трусы! – прокричал он. – Ударили меня в спину. Мерзавцы! Сойдитесь со мной лицом к лицу. Вы узнаете… – Он сам себя ранил, – в голосе Франсуаз звучало потрясение. – Демоны такие нежные, – неодобрительно сказал иглобрюх. – Этот тип попал в одиннадцатый круг, секция С. Конечно, он будет страдать. И мучиться. Вечно. А вы чего хотели? Пирогов ему и пряников? Чистоплюи несчастные… А еще дьяволами зоветесь. Вот и приходится делать за вас вашу работу. Он вновь взмахнул ладонью, и видение исчезло. – Рана на его спине скоро заживет, – будничным тоном рассказывало существо. – В конце концов, это лишь бесплотная оболочка. А вот боль, которую он испытывает, гнев, бессилие – они настоящие. Зомби протянул руку, пытаясь удержать тающее изображение. Его пальцы почти коснулись иглобрюха; тот с поспешной брезгливостью отстранился. – Суть наказания в том, – произнес служитель Лимба, – что оно может прекратиться в любой момент. Как только ваш спутник перестанет искать вокруг себя врагов и предателей, он прекратит наносить удары себе самому. И освободится. – Скоро он это поймет, – полувопросительно сказала Франсуаз. Иглобрюх квакнул. – Одиннадцатый круг Ада, – отвечал он. – Секция С. Те, кто попал сюда, никогда и ничего не понимают. Так уж они устроены. Они сами терзают себя. И будут делать это Вечность. – Почему? – глухо произнес Абу Саффар. Франсуаз смерила служителя тяжелым взглядом. Не находись мы в Лимбе – с бедолаги тут же осыпались бы все иглы, как с елки после Нового года. – Я знаю, этот человек не был ангелом, – сказала она. – Но мы многим ему обязаны. И жители Маназира, которые не попали между молотом и наковальней, тоже. Наверняка можно что-нибудь сделать. В ее голосе прозвучало: «А если нет, я сверну тебе шею и посмотрю – вдруг на твое место поставят кого-нибудь поумнее». Круглые глаза иглобрюха начали наливаться. Однако прежде, чем он успел снова произнести свое «ква», заговорил Абу Саффар. – Как моя душа могла оказаться здесь? – спросил он. Зомби приблизился к служителю Лимба, и глаза у того сразу же опали от страха. – Всю жизнь я служил своей стране, любимому Маназиру. С каких пор это стало преступлением? Кто решил, будто верность родине – грех, за который надо наказывать? Я защищал народ от врагов, преступников и шпионов. В этом моя вина? Иглобрюх лениво зевнул. Он успел понять, что находится в полной безопасности, несмотря на гнев зомби. – Это не мне решать, – бросило существо, даже не трудясь внятно произносить слова. – Я только слежу за порядком. Абу Саффар обратился ко мне. – Верните меня назад. Я хочу закончить жизнь так, как положено нормальному человеку. Пусть мое тело похоронят, сожгут, или оно станет тупым орудием некромантов – неважно. Я чувствую, что покидаю его. Мне уже немного осталось. Хочу перед смертью еще раз увидеть стены моего города. – Но мы можем помочь вам! – воскликнула Франсуаз. – Наверняка есть способ переубедить этого остолопа. Саффар взглянул на служителя Лимба с гневными презрением. – Мне не нужны одолжения от этой пиявки, – произнес он. – Я прожил хорошую жизнь. Я всегда поступал так, как велели мне долг и совесть. Мне не за что стыдиться. Если в глазах Небесных Богов любовь к родине – это преступление, значит, я преступник. * * * Голубое небо распахнулось над нами, как птичьи крылья. |