Онлайн книга «Янычары. "Великолепный век" продолжается!»
|
Эме султанше такого никогда не говорила, но промолчала, понимая, что ее слова хозяйке выдала Далал. Она прекрасно понимала, что, рассердившись, Михришах Султан действительно может отдать ее кому-нибудь вроде Кубата, тогда совсем беда. Но и к старому султану в постель тоже не хотелось. Согревала одна мысль: она поможет выбраться из беды Селиму. Девушка не глупа, уже достаточно хорошо разбиралась в обычаях и взаимоотношениях мира, в который попала, потому понимала, что, став наложницей султана, для Селима перестанет существовать. Но если не согласится, то это произойдет еще раньше: султанша своего унижения и уговоров рабыне не простит. – Что я должна буду делать? – Очаровать Повелителя и внушить ему мысль, что Селим лучший наследник, какого можно желать. Ты с этим согласна? Эме только кивнула. – И прекрати плакать, иначе глаза будут красные. Скажи Далал, чтобы пришла ко мне, а сама иди, и пусть тебя отведут в хамам. Нельзя терять ни минуты, ты сегодня же должна быть у Повелителя. Прекрати плакать, я сказала! Плакать Эме не прекратила, слезы текли по нежным щекам, девушка просто не вытирала их руками, чтобы действительно не стали красными нос и веки. Увидев свою подопечную в таком состоянии, Далал перепугалась: – Вай! Что случилось? – Султанша решила отдать меня Повелителю. Старуха не поверила своим ушам: – Кому?! – Повелителю. Иди, она звала тебя в беседку. Далал вернулась быстро, приказала срочно приготовить хамам, отвела туда Эме, строго наблюдала за тем, как ее моют, удаляют чуть подросшие волоски по всему телу, делают массаж, умащивают маслами, сушат волосы… И все это время ворчала себе под нос. Прислушавшись, Эме поняла, что старуха ругается, но только язык разобрать не могла. – Далал, на каком языке эти ругательства? Та поморщилась, ответила не сразу: – На русском. – Ты знаешь русский язык? – Да, я оттуда. – Научи ругаться меня! – Нет, никогда не знаешь, что за человек рядом с тобой, а ты не умеешь хитрить и быть осторожной. – Почему ты ругаешься? – Потому что тебя отдают Повелителю. – Она вдруг жалостливо посмотрела на Эме и принялась внушать: – Мне сказали, что Повелитель хорош собой, хотя и немолод. Он добр, умен и терпелив. Женщинам с ним хорошо. Говорят, ты не пожалеешь… – Как я могу не пожалеть?! – Не перечь, – посоветовала старуха, – можешь попасть на невольничий рынок или вовсе в мешке в Босфор. – Знаю. – Когда-то я тебе посоветовала потерпеть, ты послушала, и пока все было хорошо. Теперь я советую то же самое. Умереть никогда не поздно, попробуй выжить. Я буду тосковать по тебе, Накшидиль. Вдруг осознав, что рядом не будет такой наставницы, Эме едва не расплакалась снова. Михришах Султан лично проверила, как вымыта и во что одета девушка, подобрала украшения, чтобы оттеняли синеву глаз, потуже затянула пояс на и без того тонкой талии, поправила локоны… – Ну, пойдем. Ты помнишь, что должна внушить Повелителю? – Да, конечно. – Повтори, я хочу знать, что ты все сделаешь правильно. – Что шехзаде Селим самый достойный наследник престола, что другого такого нет и не будет. – Хорошо, только делай все осторожно, Повелитель умен и прозорлив, не перестарайся. Султанша не позволила долго прощаться с теми, с кем Эме успела подружиться, разве что с Далал. Та повторила: – Я буду тосковать по тебе, Накшидиль. Михришах Султан с сопровождавшими ее Озгюль и закутанной в ткани Эме пропустили к султанским покоям, потому что султанша сказала, что Повелитель назначил ей встречу. Но в сами покои Озгюль не попала, осталась ждать рядом с евнухом и дильсизами в коридоре. Из-за двери в ответ на стук евнуха раздался голос: – Войди! – Повелитель, к вам пришла Михришах Султан… – Пусть войдет. Голос приятный, не жесткий, совсем не старческий. И вот они в кабинете… – Повелитель… Эме следом за Михришах склонилась пониже, стараясь не смотреть на того, в чью постель ей предстояло постараться попасть, чтобы помочь Селиму. – Почему ты со служанкой, Михришах Султан? Что еще случилось? – Это не служанка, это мой подарок вам, Повелитель. – Подарок? У меня достаточно женщин в гареме. – О нет! Таких даже в вашем гареме нет. Не отказывайтесь от подарка. Если он вам не понравится, отдадите другому. Эме с трудом сдержалась, чтобы не возмутиться. Султан не желал принимать от невестки ничего, он только покачал головой: – Оставь девушку себе, Михришах. Тебе же мало служанок. – Хотя бы взгляните… По знаку султанши Эме убрала яшмак, открыв нижнюю часть лица. Прошло, казалось, немыслимо много времени, пока она не почувствовала тычок в бок султанши и не услышала ее шипение: – Глаза! Это означало, что нужно поднять на султана глаза. Потребовалось еще одно усилие, чтобы во взгляде не проявилось то, что было внутри, – ненависть к человеку, посадившему их Селима в Клетку. А вот вызов спрятать не удалось, синий взгляд именно им и сверкнул. Возможно, не будь этого синего пламени, Абдул-Хамид и не поддался чарам Эме, но его буквально обожгло. Отложив перо, которым следил по строчкам книги, а потом и саму книгу, султан поднялся и подошел ближе. Хитрая Михришах сделала шаг назад, словно оставляя Абдул-Хамида с Эме наедине. Девушка уже опустила глаза, отчего на нежные щеки легли тени от длинных пушистых ресниц. Более совершенной красоты Абдул-Хамид в жизни не видел. Его наложницы, Айше в том числе, были хороши, но до этой далеко… Осознав, что половина дела сделана, наживка проглочена, Михришах ринулась в атаку: – Ее зовут Накшидиль. Подходящее имя, не так ли? Француженка… умна, образованна, не испорчена ни там, ни здесь… Я подумала, пока Айше Султан носит вашего сына, вам пригодится такая красивая девушка, как Накшидиль… И снова отступила, понимая, что все сказано, дальше давить на султана нельзя. Решать Абдул-Хамиду. Если Накшидиль понравилась, то он согласится. – Француженка? Как тебя называли родители? – поинтересовался султан по-французски. Эме вскинула изумленные глаза: султан знает французский? – Эме де Ривери… Абдул-Хамид невольно рассмеялся ее изумлению. |