Онлайн книга «Голубь над Понтом»
|
Злат окинул взглядом дубы, посмотрел на небо, как бы в поисках вдохновения. Птица выдумки уже понесла его на своих легких крылах. Все преобразилось в мире, и обыкновенный камень стал алмазом. – Наутро собрались в палате патрикии и стратилаты, а у двери стали воины в золоченых бронях. Царица сидела… – Царица… – насмешливо пожала плечом Настася. – Не все ли тебе равно? – оправдывался Злат. Любава потянула подружку за белый рукав рубашки: – Молчи, молчи… – Царица сидела на престоле. Над нею серебряные птицы пели райскими голосами. Я стал перед повелительницей… Слушательницы застыли в напряженном внимании. – Царица посмотрела на меня… – Какое же было первое гаданье? – не вытерпела Настася. – Первое гаданье? Много ли времени надо, чтобы всю землю от востока до запада обойти? Девушки ждали ответа, что это значит. Злат рассмеялся: – Один день. Настася не понимала и переглядывалась с Любавой. Та же была во власти своей любви, в сладком тумане своего чувства. Оно наполняло не только ее душу, но и весь мир, эти рощи и дубравы, поля и жнивье. А как выразить это словами? Злат объяснил: – Небесное светило всю землю с утра до вечера обходит, а потом опускается в океан и прячется за высокой горой на полуночной стороне вселенной. Он слышал об этом круговращении солнца от Даниила, читавшего по ночам книгу, в которой рассказывается о тайнах мироздания. Ее написал человек по имени Индикоплов. Любава качала головой, изумляясь человеческой хитрости. – А второе гаданье? – спросила она. – Чего десятая часть за день убывает, а ночью на десятую часть прибавляется? Девушки молчали. – Не знаете? А не трудно отгадать. Злат самодовольно улыбнулся, гордясь своим умом, хотя эти загадки не сам придумал, а услышал от того же отрока Даниила. – Вода, – сказал он. Это было непонятно. – Вода за день из моря и рек на десятую часть от солнца высыхает, а ночью, когда солнце спит, снова на столько же прибавляется. Поэтому и не уменьшаются реки, питаемые дождями, и море не убывает в глубине и не отходит от своих берегов. Подружки опять переглянулись, пораженные догадливостью и книжной мудростью этого человека, который столько видел на земле. – Теперь скажи нам третье гаданье, – попросила Настася. – Царица спросила меня, что слаще всего на свете. – Мед? – в один голос ответили подруги. – Так и я сказал. Но царица нахмурила соболиные брови и сказала, что я не отгадал. – Что же слаще всего на свете? – спросила Любава. – Любовь. Царица велела, чтобы мне голову отрубили. Меня схватили ее слуги и бросили в темницу. Любава от волнения закрыла рот рукою, точно хотела удержать крик своей души. Все это была сказка, и в то же время ее любимый ходил как на острие ножа. – Темница в Корсуни – высокая каменная башня. Только одно оконце в ней за железной решеткой. – Невозможно убежать оттуда? – волновалась Любава. – Мышь не может ускользнуть из этой башни, так стерегут ее греческие воины. Там я томился семь дней и семь ночей. На восьмой день взял гусли и запел печально. В тот час мимо темницы проходила дочь царицы, красивая, как ангел. Она услышала мое пение, сжалилась надо мною и подкупила стражу. Мне передали веревку. Когда уже луна взошла над спящим городом и все уснули, я выломал в оконце решетку и спустился с огромной высоты на землю. Здесь ожидала меня царевна с волосами, как лен, с глазами, как бирюза на мече у князя Ярополка. Обнимая одна другую, девушки ждали продолжения. Но Злат сам не знал, как теперь выбраться из дебрей запутанного повествования. Он забрался слишком далеко. – Что же случилось потом? – добивалась Любава. – Что случилось… – Как ты поступил с царевной? – Я взял ее на руки и понес на свой корабль, а царица послала против нас половцев, и тогда была кровопролитная битва. Я убил половецкого хана. – А после битвы что было? – Что же было дальше… Злат заложил руки за голову и, глядя на облака, старался придумать что-нибудь. – Я заманил хитростью царицу на корабль, сказав ей, что она может выбрать любые меха. Она явилась со своими вельможами. Тогда я велел поднять парус и увез ее в море. – А царевну? Злат подумал немного и ответил: – Царевну? Ее я отпустил. – Что же с царицей сталось? К счастью для отрока, у которого окончательно иссяк источник вдохновения, а руки тянулись к Любаве, в роще послышалось гнусавое пение. До слуха донеслось: Течет огненная река Иордан от востока на запад солнца, пожрет она землю и каменье, древеса, зверей и птиц пернатых. Голоса приближались и делались более устрашающими: Тогда солнце и месяц померкнут от великого страха и гнева, и с неба упадут звезды, как листы с осенних древес, и вся земля поколеблется… Теперь можно было рассмотреть, что среди деревьев идут три странника в монашеском одеянии, с посохами в руках. Когда они подошли поближе, по их красным носам стало отчетливо видно, что все трое любители греческого вина и не очень соблюдают монашеские посты. Один был высокий, двое других пониже. У всех трех на головах виднелись черные скуфейки. Приблизившись, странники остановились, и тот, что казался повыше других, дороднее и, видимо, даже почитался двумя остальными за наставника, произнес: – Благословен господь! Девушки смотрели на монахов со страхом и почтением. – Куда направляете стопы, святые отцы? – спросил Злат. – В град Иерусалим, – ответил высокий инок. Злат удивился: – Откуда же вы шествуете? – Из Воиня, на реке Суле. – Давно ли вы идете в святой град? – Второе лето, – отвечали хором странники. – Второе лето. Злат почесал в затылке. – По этой дороге вы никогда не дойдете до Иерусалима. – Почему так? – недоумевал высокий. – Вы идете на полночь, а Иерусалим лежит на полдень. Поверните вспять и тогда достигнете своей цели. Или попросите купцов, чтобы вас в ладье до моря доставили. В Корсуни вы сядете на морской корабль и поплывете в Царьград. Но Иерусалим стоит еще дальше, за великим морем. Так говорил гусляру Даниил, любимый отрок князя Ярополка. |