Онлайн книга «Чемодановна. Моя ужасная бабушка»
– Вот именно! В мире нет ничего прекрасней таких вот ужасных подарков! – улыбнулась Чемодановна, вытирая салфеткой рот. – Согласны? – НЕТ! – Цыц. Вы что-то распоясались, я погляжу. Забыли, что в любой момент я могу вас испепелить? Значит, так, дорогая, решай, кого ты ненавидишь больше всего на свете. Только быстро. – Но я никого не ненавижу, – растерялась Оля. – Не верю ни единому слову. Ненавидишь, и ещё как. – Ты имеешь в виду Кикимору? Но я её не ненавижу – скорее, терпеть не могу. – А как насчёт Баскервильева? – прищурилась Чемодановна. – Это отвратительный, приставучий и высокомерный тип из дома напротив? – Олю передёрнуло от отвращения. – Но я не хочу проводить с ним целый день! Тем более собственный день рождения! – Почему? – Да я его просто ненавижу! – Отлично, – хлопнула в ладоши Чемодановна. – Теперь твоя очередь, дорогой. – Пожалуй, я проведу этот день в кино, – скромно сказал хитрый Боря. – Там темно и показывают фильмы ужасов. И потом, это наша семейная традиция. – Пф! – только и пфыкнула на это Чемодановна. – Мне будет страшно! Клянусь! – Я тебя умоляю! Значит, выбирай: ты прыгнешь с парашютом с утёса в бездну или зайдёшь в клетку к кровожадному льву? – Прыгну в бездну, – немедленно отозвался Боря. – Значит, будет тебе лев! – Но… – Никаких но. – А давайте поменяемся, – предложила Оля. – Я зайду в клетку, а Боря пусть идёт в гости к Баскервильеву. – Какие вы у меня хитренькие, – зубасто улыбнулась Чемодановна. – Не бывать этому никогда! А ну – живо надевайте парадную одежду! Такого ужасного дня рождения у Оли с Борей ещё никогда не было. Как на заклание шла Оля через дорогу – к дому ни о чём не подозревающего Миши Баскервильева. Чемодановна проводила её до порога, нажала звонок и ушла, оставив несчастную Олю в полном одиночестве. Какое-то время дверь не открывали, и Оля уже обрадовалась, что дома никого нет. Но дома как раз-таки был Миша – он выглянул из-за занавески, увидел Олю, чуть не упал в обморок и тут же убежал к себе в комнату, переодеваться. – Тко мат? – отозвались из-за двери. – Открывайте, это я, – приободрилась Оля. По крайней мере, она будет с Баскервильевым не одна. Дверь открылась. В коридоре стоял Собака Баскервильева с Ильёй Ильичём на шее. – Олькоск тел, олькоск миз! – воскликнул человечек и полез на Олю целоваться. В это время из комнаты вышел сам Баскервильев. На нём был серый костюм-тройка (это в такую-то жару!), который был ему явно мал, и розовый галстук-бабочка. – Ты куда намылился? – хмуро поинтересовалась Оля. – Я? Никуда. Я всё время так по дому хожу, – соврал Миша и даже не покраснел. – Какой ты странный, – сказала Оля. – Я пройду? – Разумеется. Миша взял Олю за руку (рука у него оказалась влажной и липкой, как у бородавчатой жабы) и провёл в гостиную. Всё здесь было уставлено кубками и увешано медалями с дипломами Миши Баскервильева. Миша профессионально занимался боксом и мог любого побить, что красноречиво подтверждали его дипломы. На полу лежал толстый разноцветный ковёр. Точно такой же висел на стене, а в углу стоял большой телевизор, который показывал двух людей, бьющих друг друга в лицо. Оля уселась на диван, почему-то обёрнутый полиэтиленом (впрочем, как и кресла). – У меня сегодня день рождения, – мрачно сказала она. – И я почему-то решила отметить его с тобой. – Правда?! – Это признание так ошеломило Мишу, что он сорвал с себя галстук-бабочку и вышвырнул его в окно. Оля возненавидела его ещё сильнее. – Иди на кухню и поставь чайник, – приказала она, переключая бокс на мультики. – Куда? – не понял Миша. – На плиту. Чтобы вскипела вода. А ты тем временем приготовишь бутерброды. Илья Ильич любит с сыром, а Собака… – С лбакосой, – подсказал человечек. – Понял, – с готовностью кивнул Баскервильев. – А с чем любишь ты? – Я не ем чужую еду, – деспотично отрезала Оля. – Понял, – снова кивнул Миша и умчался на кухню выполнять приказ. ФФФ Тем временем Боря шёл в зоопарк. Если бы он шёл туда один, то точно бы не дошёл. Боря бы свернул за угол, побежал и спрятался. Но рядом с Борей шагала бесстрастная Чемодановна, поэтому на побег у него не было шансов. Дойдя до зоопарка, Чемодановна купила билеты и сразу направилась к клетке со львом, самой популярной клетке в зоопарке. Лев был всеобщим любимцем, и посетителям нравилось кормить его сырым мясом. Со страшным рыком лев набрасывался на мясо и терзал его в клочья, прежде чем проглотить. Посетители были от льва в восторге! Чемодановна пристроилась в конец очереди и приказала Боре наблюдать. – За чем? – Не за чем, а за кем. За львом, разумеется. В твоём распоряжении каких-то пять минут. За это время ты должен изучить его характер, повадки и слабости. – Зачем? – опять спросил Боря. Ему совсем не хотелось изучать льва, ему хотелось домой – к маме. – Затем, чтобы он тебя не сожрал. Вот тебе ножницы и бритва! На этот раз Боря не стал спрашивать «зачем?» – он лишь умоляюще посмотрел на Чемодановну. – Представишься парикмахером. Иначе не пустят в клетку. ФФФ Дрожащими руками Миша поставил поднос на кофейный столик. Здесь были чайные пары, чайник и бутерброды, которые Миша делал своими дрожащими руками впервые в жизни. Оля налила себе чаю и стала кормить Собаку колбасой. Она подкидывала бутерброд к потолку, Собака прыгал и ловил колбасу в открытую пасть. Хлеб подхватывал Илья Ильич и прятал его за пазуху на чёрный день (его у Баскервильевых недокармливали). Миша молчал, с восторгом наблюдая за Прикольской. Она восхищала его. – Ты что, воды в рот набрал? – позёвывая, спросила Оля. – Нет, чаю. – Что-то скучно тут у вас. – А хочешь, приёмчик покажу? – На ком? – Да хоть на нём! Прежде чем Оля успела возразить, Баскервильев схватил Илью Ильича за голову и поставил его на поднос. Человечек даже не пискнул, кажется, он уже привык к подобному обхождению. – Что ты делаешь?! – ужаснулась Оля. – Не бойся, я его не больно побью, – хмыкнул Миша и, как орангутанг, запрыгал по гостиной. – Защищайся! Илья Ильич тоже запрыгал по подносу – только как кузнечик. Бой был неравным, поэтому он закончился, даже не успев начаться. Бесстрашный Миша отправил трусливого Илью Ильича в нокаут. Человечек покачнулся и упал на блюдце, потеряв сознание. Баскервильев возликовал. |