Книга Загробные миры, страница 106 – Скотт Вестерфельд

И она выбрала не совсем подходящий день для этой цели. Спустя пять минут я выключила GPS и запросила указания по телефону.

Кстати, ледяной осколок, который холодил мое нутро, разбудил мою логику. Я поняла, что в какой-то мере – в глубине своего сознания, сердца, души – мой отец рассматривает меня как наживку. Он даже напомнил мне мистера Хэмлина с его разглагольствованиями о призраках. Они воспринимают нас – и живых, и мертвых, как части забавной игры, а наши чувства для них – лишь нити, из которых можно плести занятные узоры.

Я была не в силах исправить отца и его выходки по отношению к моей матери за восемнадцать лет их общего брака. Да и на мистера Хэмлина я тоже не могла повлиять.

Зато могла разделаться с убийцей.

Когда я нашла переулок Хиллера, было почти три утра.

Дорога сюда не должна была длиться столько времени, но мое путешествие началось в начале часа пик, на шоссе, которое провело меня сквозь сердце Лос-Анджелеса, где я едва не увязла. Также не исключено, что несколько раз я свернула не в ту сторону.

Через два часа поездки начала садиться батарея в телефоне, поэтому я его выключила и покатила по шоссе номер пять, а затем остаток пути до Пало-Альто следовала указателям на автостраде. Под конец я поступила еще старомодней: попросила помощи у оператора бензоколонки. Вряд ли продолжительность моего путешествия имела значение. Я провела в пути половину суток, но не нуждалась в отдыхе. Я была валькирией. Я не нуждалась во сне.

Я видела дом убийцы – он пестрел яркими красками верхнего мира, и это было странным. Как оказалось, его бунгало не серое, а солнечное, даже желто-оранжевое. Цвет походил на яичные желтки всмятку. Но зрелище не было жизнерадостным. Мои глаза валькирии, как кошачьи, воспринимали действительность наполовину – и я по-прежнему могла видеть погибших девочек, каждая из которых не шевелилась возле своего деревца.

Когда я вышла из своей новой блестящей машины, они сразу же повернулись ко мне. Однако они уже больше не вызывали у меня тревогу. Я направилась к палисаднику и присела около ближайшего дерева.

– Надо это исправить, – объявила я и начала копать.

Мои пальцы зарылись в деревянные стружки аккуратного приствольного круга, отбрасывая их в сторону. Маленькие привидения молчали, заинтересованно наблюдая за моей работой. Я достигла рыхлой почвы, потом – плотно утрамбованного грунта с камнями и кучей насекомых. Мне стало интересно, а вдруг за мной следят соседи, недоумевающие, что я здесь, собственно говоря, вытворяю. Но я не смогла бы ответить на этот вопрос. Знала только, что действую под влиянием снедающей меня потребности найти в палисаднике похороненную правду.

Вскоре мои пальцы нащупали переплетение толстых, кривых несокрушимых корней. Я выругалась и подняла голову на привидение. Ага! Знакомая девочка в комбинезоне с искрящимися заколками в волосах.

– Не волнуйся, – произнесла я и размяла грязные руки, уставшие от работы. – Он не уйдет от наказания.

Встав с колен, я успокоила себя и посмотрела на входную дверь дома убийцы. Поднимаясь на крыльцо, силой воли переместилась на обратную сторону и мгновение спустя оказалась уже внутри.

Спальня убийцы была опрятной, как всегда, а он сам крепко спал под толстыми одеялами. Здесь, в северной Калифорнии, было холодно. Я раньше этого даже не замечала.

Глядя на него сверху вниз, я впервые не знала, что делать дальше.

Мне казалось, что одного моего гнева будет достаточно, и я смогу расколоть убийцу взглядом. Но теперь до меня постепенно стала доходить реальность. Мышцы сводило от многочасовой поездки и от того, что я копала голыми руками. В висках стучало из-за стиснутых зубов, и часть меня хотела включить телефон и позвонить маме. Она наверняка уже сходила с ума от беспокойства.

Но я продолжила разглядывать убийцу, прислушиваясь к его дыханию.

Я не могла оставить его мирно досматривать свой сон. Он причинил детям слишком много зла и приумножал его с каждым мигом своего существования. Именно воспоминания убийцы не позволяли Минди забыть последние часы ее жизни.

Я изо всех сил прикусила нижнюю губу. Боль выбросила меня обратно в реальность, и комната стремительно окрасилась в разные цвета. Шторы оказались желтыми, стены – палевыми, узор одеял отливал изумрудным. Даже в темноте комната смотрелась жизнерадостно.

Я вспомнила о лопате под кроватью. Возможно, у меня все еще был шанс найти улики.

Я села на корточки, вглядываясь в полумрак, и спустя секунду различила отблеск металла. Протянув руку, я схватилась за черенок и осторожно вытащила лопату. Ее штык заскользил по деревянному полу подобно огромному ногтю.

Я встала, уже с оружием в руках.

Убийца не двигался, но до меня не доносилось его сопения.

Лежал ли он под одеялами, проснувшись, гадал ли, что за звук его разбудил? Или проснулся лишь наполовину, слегка встрепенулся и опять в сон?

Набравшись терпения, я ждала.

Внезапно я заметила, что сквозь окна спальни на меня таращатся глаза. Шторы были коротковаты, возможно, чтобы убийца мог поглядывать на свои деревья и думать о своих трофеях. Вдоль узкой открытой полоски стекла выстроились в ряд пять пар глаз. Маленькие девочки пытливо изучали меня.

Я вздрогнула. Разумеется, я очутилась здесь не только ради Минди. Вскоре жертвы убийцы поблекнут и спокойно растворятся в небытии, позабытые всеми. Я поняла, что у меня уже не осталось выбора. Выкопать их кости оказалось недостаточно.

В комнате раздался резкий вздох.

Старик приподнял голову, зашевелившись под горой одеял. Но он таращился не на меня, а на просвет под шторами. Он не сводил глаз со своих драгоценных деревьев.

Он видел яму.

В лунном свете четко вырисовывалось это неровное углубление, как будто нечто прорыло себе путь наружу из хладной земли.

– Я пришла за твоей душой, – прошипела я.

Он развернулся, запутавшись в постельном белье, и уставился на меня дикими глазами, как маленький ребенок, который увидел в свой комнате чудовище.

Логично. В конце концов, я же валькирия.

– Почему? – спросила у него я.

Он изумленно заморгал, недоуменно покачав головой. Может, он в меня даже не поверил.

– Зачем причинять людям зло? Мы не игрушки.

Он не отвечал. Теперь холод из заледеневшего уголка моей души выплеснулся в голос, который звучал совсем чужим.

– Мы пришли в этот мир не для того, чтобы нами забавлялись, похищали или расстреливали в аэропортах. Вы подсознательно стремитесь к смерти, но мы дадим вам отпор.

Убийца затрясся. Из-под одеял появилась бледная рука, которая потянулась к пузырькам с таблетками возле кровати.

А я подняла лопату и плашмя обрушила ее штык на прикроватный столик. Дерево и пластик раскололись с чудесным треском, а таблетки разлетелись во всех направлениях, быстро скатываясь во мрак. Ни дать ни взять – тараканы, разбегающиеся при внезапно включенном свете.