Книга Леди Сирин Энского уезда, страница 36 – Татьяна Коростышевская

— Меня освобождать ты не собираешься? — беспомощно дернулась я.

— Нет, — честно ответил зеленый. — Вы, громадины, сами уж как-нибудь со всем разберетесь. А я существо нежное, хрупкое, ранимое. К тому же на тебе еще слишком много паутинных чар, а в меня больше ни кусочка не поместится.

— С-скотина, — с чувством сообщила я Ахтымелу и заорала в голос, ощутив на голени первый жгучий муравьиный укус.

Одновременно запахло жженым сахаром. Принюхиваться времени не было, я сучила ногами, топча подбирающихся насекомых, и одновременно пыталась сбросить с груди ставший вдруг очень горячим венец. Черт! Черт! Черт! Все равно что выталкивать грелку из-под пуховой перины. Черт!

— И последнее: со смертью сирены сдерживающие заклинания падут, и алтарный камень снова будет пылать, — разливался соловьем охотник, заметив мои телодвижения.

— А ты, Хитрый Лис, не сможешь унести этот венец подальше от наших земель, сразу после казни? — задала осторожный вопрос лысая бабка.

— Нет.

— Наша благодарность будет очень… вещественной.

— Сомневаюсь, что вы сможете заплатить мне больше, чем Господин Зимы за живую и здоровую сирену. К тому же припомните, кто стоял во главе Третьего Дома. Неужели вы рискнете будущим своего вида, неужели не найдете в законах лазейку, которая позволит нам без потерь покинуть ваши гостеприимные земли?

Две бодрствующие моли переглянулись.

— Нам нужно подумать, — наконец изрекла одна из старейшин. — Окончательное решение вам сообщит Бусинка.

Все три старушки медленно растворились в воздухе. Предводительница пикси низко поклонилась месту, с которого они исчезли, и обернулась к Ларсу.

— Скажи своей подопечной, чтоб успокоилась. В этом году был не очень большой прирост боевых муравьев, а она уже три десятка жизнеспособных особей ножищами затоптала.

— Если вы сейчас же эту биомассу от меня не уберете, я плашмя на них свалюсь, — кровожадно пригрозила я. — Устрою муравьиный геноцид, так и знайте!

Бусинка кивнула Ларсу, и охотник подскочил ко мне. Пока я зачем-то вспоминала вариации афоризма про Магомета и гору, он рывком выдернул меня из липкого кокона и на руках отнес в сторону. Паутина упала на землю и моментально была облеплена муравьями. Их авангард уже устремился обратно к муравейнику, сжимая в жвалах кусочки лакомства.

— А рухов ты куда отправил? — спросила я охотника.

— В засаде ждут. Если бы старейшины не согласились уладить дело миром, мы бы начали войну.

— А сразу начать драку тебе религия не позволяет?

— Не хочу ни с кем здесь портить отношений без крайней необходимости, — серьезно ответил охотник, проигнорировав подколку. — Все мои тропы начинаются отсюда.

— И сколько нам теперь ждать эпохального решения вздорных старушонок?

— Недолго. Алтарный камень действительно раскалился, и они захотят выгнать нас отсюда побыстрее. Сейчас старейшины, скорее всего, раздумывают над формулировками — у пикси очень сложная система законов. Пак с тобой был?

— Он сбежал, сказал, слишком молод, чтобы гибнуть во цвете лет.

— По дороге вернется, ему особо деваться некуда.

Мы стояли рядом, очень близко друг к другу. Охотник бросал внимательные взгляды через мое плечо.

— Венец с тобой? — вдруг спросил он.

— Ой! — Я обернулась.

Зеленоватая зловонная лужица пузырилась вокруг артефакта.

— Придумай, куда излишек магии деть, — жалобно попросила я. — Прорицать разные гадости мне что-то совсем не хочется.

Ларс кивнул:

— Я поговорю с Бусинкой.

Охотник отошел, оставив меня одну. Я присела на траву и вытянула ноги. Порхающие над поляной пикси навевали дрему. Раздумывая над тем, чего я хочу больше — есть или спать, я рассеянно улыбалась. Взгляд расфокусировался, зелень окружающего леса приобрела объем, и на несколько минут мне удалось увидеть как бы второй слой реальности. Как будто я нашла зашифрованный ключ в головоломке или обнаружила там недостающую деталь. В этой другой реальности землю укрывал слой снега, огромная сосна у края поляны была повалена, через ее ствол перебиралась гибкая фигура в черном облегающем одеянии. Я ахнула, встретив взгляд изумрудно-зеленых глаз Руби. Фея поднесла к сомкнутым губам палец и покачала головой. Я подобрала ноги, готовясь вскочить… и моргнула. Зимний морок исчез. Живая и здоровая сосна возвышалась над своими товарками, поблескивая смолистой корой в лучах солнца.

— Опять видения? — сочувственно пискнули мне в ухо, и на плечо мягко приземлился Пак.

— С предателями не разговариваю, — отогнала я пикси щелчком.

Зеленый кубарем покатился на землю.

— Ты поплатишься, — сообщил он мне, отряхиваясь. — Когда нужда в тебе отпадет, Господин Зимы отдаст тебя мне. Ты станешь моей рабыней, хуманская полукровка, и я смогу лакомиться твоей кровью столько, сколько захочу.

От Пака вдруг повело такой первобытной злобой, что я невольно испугалась.

— Даша, все в порядке? Ты дрожишь. — Ларс подошел, как всегда, незаметно.

— Холодно, — пролепетала я и улыбнулась охотнику, принимая его куртку. — Спасибо…

Мне очень хотелось нажаловаться Ларсу, но я не успела. Пронзительный звук «иерихонского» свистка заставил всех замереть. Бусинка готовилась поведать решение старейшин. Я, проявляя уважение, поднялась с травы. Пак взобрался на ближайшую ветку.

Предводительница зависла над провалом, быстро взмахивая крылышками. Трубочка пергамента в ее руках щелкнула и размоталась в длинное узкое полотно.

— Племя серединных пикси снимает с леди Сирин все обвинения, — торжественно начала Бусинка.

Ларс, стоящий рядом со мной, удовлетворенно кивнул.

— И смиренно просит прощения за допущенную ошибку… в качестве компенсации… нижайшая просьба…

Избирательная глухота в данном случае объяснялась просто. Охотник взял меня за руку. Наверное, искорки от его пальцев проникали через мою кровь прямо в мозг, блокируя зоны, отвечающие за слух. Я смотрела на красиво очерченные губы Блондина Моей Мечты. Губы шевелились.

— Даша-а-а! Ты понимаешь, что я тебе говорю?

— А? Что? — Я выдернула руку. Слух чудесным образом вернулся.

— Пикси надеются, что ты как можно быстрее избавишь их племя от опасного артефакта, забрав его с собой.

Я кивнула:

— С удовольствием!

— Тем самым ты берешь на себя обязательства, которые до войны возлагались на представителей Третьего Дома.

— А это что?

— Сейчас это не важно. Бусинка хочет, чтобы ты выбрала одного из ее подданных в качестве компенсации.

— Зачем?