Книга Загадать желание, страница 54 – Ольга Кай

– А чего ходить? Вот он, леший, передо мной сидит! Или… водяной? – русалка замолчала, словно задумалась, потом заговорила вновь: – А и правда! Пока неизвестно, все до рассвета решится.

– Что решится?

– Кем ты станешь, если хозяин Заповедного леса тебя по имени позовет. До рассвета на запястье знак появится – то ли водный, то ли земной. Тогда и будем знать… Эй, погоди, куда ты? Обиделся, что ли? – в ее голосе появились просительные, жалобные нотки. – Стой, змеиный брат, не уходи! Ведь я не знала, что по моей жалобе у тебя имя потребуют. Правда… Я-то думала – откупишься дорогим подарком, на том и дело решится. И мне на радость, и тебе убыток небольшой.

– Напасешься на вас, – пробормотал Арис, и вдруг спросил: – Бусики?

– Жемчужные! Или коралловые! – мечтательно промурлыкала Ульяна. – А что еще девушке красивой надо? Ожерелье, да к нему браслет с сережками, и чтобы…

Арис выругался тихо и зло. Заслышав его шаги, я метнулась к крыльцу, заскочила в дом и, осторожно прикрыв за собой дверь, легла. Притворилась спящей. Арис зашел сразу после меня. Я осторожно смотрела из-под ресниц, как он подходит к столу, поднимает кувшин с водой, пьет, выглядывает в окошко.

– Бусики, – едва слышно пробормотал он. Подошел и лег на полу. Сначала на спину, потом на бок, потом на живот, потом снова перевернулся. Когда через несколько минут Арис встал и вышел из дома, мы с Леоном подскочили оба.

– Что с ним? – тихо спросил мужчина.

– К русалке пошел, – с перепугу выпалила я.

Но когда мы открыли дверь, Арис сидел на крыльце, привалившись к перилам.

– Что случилось? – Леон наклонился к нему.

– Воздухом дышу, – отговорился Арис. – Идите спать. Завтра много работы.

– Опять убирать и готовить? – я вздохнула. – Лучше уж на улице ночевать, чем так отрабатывать.

– Не скажи, – пробормотал Горыныч. Не знаю, правда ли ему было так больно, как обещала русалка, но говорил он с трудом.

Под утро Леон разбудил Алину. Я услышала их приглушенный шепот и открыла глаза. Арис сидел за столом, согнувшись, но выпрямился, когда Алина подошла к нему, и обреченно протянул ей руку. На коже левого запястья проступал темный след, словно от неудачной татуировки. Подруга взяла Горыныча за руку, пряча отметину под своими ладонями, зажмурилась.

– Не чувствую, – сказала она чуть погодя.

– Ладно, – Арис поглядел на Леона. – Не надо было будить.

Я вспомнила про аптечку и поднялась.

– У нас есть обезболивающее.

Горыныч обернулся:

– Давай.

То ли таблетка подействовала, то ли усталость взяла свое, но, когда стало светать, Арис, наконец, уснул. А мы втроем уже не стали ложиться. Леон натаскал воды, мы с Алиной, стараясь не слишком шуметь, принялись за готовку.

Хозяин избушки снова вернулся только к обеду. Мы с подругой успели много наготовить и занимались починкой старых одеял и простыней, найденных в доме. Бородач, как и в прошлый раз, похвалил стряпню, поглядел, хорошо ли мы залатываем дыры на его ветхих тряпках, и ушел, предупредив, что вечером отведет нас к мосту. Когда за ним закрылась дверь, мы с Алиной переглянулись и одинаково облегченно вздохнули – хозяин нам не нравился. И не потому, что работали на него второй день, не покладая рук – просто маленькие черные глазки под кустистыми бровями казались неприятными и слишком внимательными, слишком любопытными.

* * *

Мы втроем сидели на берегу реки, когда Горыныч подошел к нам и опустился рядом, на траву.

– Как рука? – тут же спросила Алина.

– В порядке, – ответил он.

– Не болит?

– Нет, – видно было, что обманывает, потому как до сих пор морщился и тер левое запястье.

– Может, еще таблетку? – предложила я.

– Не надо.

Рукава у Ариса были завернуты, темный след на его коже превратился в рисунок – грубый, угловатый, из ломаных линий черного цвета, браслетом охватывающих левую руку.

– Что это? – подруга пододвинулась ближе, чтобы рассмотреть.

– Знак земли, надо полагать…

– И что это значит?

– Пока ничего, – Горыныч опустил рукава, пряча рисунок.

Леон оглянулся.

– Кажется, пора, – сказал он, поднимаясь с земли.

Бородатый мужичок вышел на опушку и, махнув нам рукой, пошел вдоль реки. Мы последовали за ним.

Снова мост. Вырезанные из дерева собачьи морды встретили нас злобным оскалом. Потом тропинка, огоньки в траве…

Мне было страшно. Страшнее, чем вчера. Я поймала Алинкину ладонь и сжала, ощутив ответное пожатие пальцев. Леон, серьезный и сосредоточенный, шел впереди нас, Горыныч – позади. То я, то Алина постоянно оглядывались, проверяя, все ли с ним в порядке, и Арису это совершенно не нравилось. Но он молчал.

Озеро, как и вчера, живописно отражало закат. И на берегах, погруженных в вечерний сумрак, собрались лесные жители. Водяные и русалки сидели у самой воды, Ульяна – чуть в стороне от других – устроилась на мшистом валуне, грациозно вытянув ноги, и с любопытством глядела на нас. Точнее, на Ариса. Чуть щурилась, словно силясь разглядеть что-то. Наверное, гадает, какой знак – земной или водный – проступил на руке у Горыныча. Ну что ж, по крайней мере ей сегодня не придется радоваться.

Хозяин заповедного леса появился в пламени последних закатных лучей. Оживленные переговоры среди лесовиков, водяных и кикимор стихли, лягушачий хор – и тот смолк.

– Не передумали? – прозвучал над озером негромкий голос.

– Нет, – как-то само получилось, что мы все ответили хором. И мне показалось, хозяин леса улыбнулся.

– Хорошо… Скажи, змеиный брат, как тебе наш подарок? Руку не жжет?

– Согревает, – ответил Арис.

Кикимора и водяные засмеялись. Ульяна подалась вперед, приглядываясь. Напрасно: демонстрировать всем новое украшение Горыныч не собирался.

– Рад слышать, – произнес хозяин леса. – Что же до вашей просьбы…

Он замолчал. Неужели, отказать решили? Собравшиеся на берегах тоже молчали. Ждали…

– Стражи пропустят вас к запретному городу, если таково ваше желание. Знаете сами, что за рубежом, который они охраняют, наш народ бессилен. Более того – мы не ходим туда. Но до рубежа, по всей земле, где еще живет наш народ, мы будем помогать вам, чем сможем. Вам стоит лишь позвать и попросить.

– Спасибо, – сказал Леон.

– Спасибо, – эхом повторил Арис, а за ним и Алина, и я.

– Тебе, сын каменного воеводы, я подскажу, как расколдовать отца. Отныне прикосновение твоего меча сможет снять с человека любые чары. Но только если человек жив. Вернуть мертвого не дано никому.