Онлайн книга «Порок»
|
– Опустим, что вы говорите отрывчато. Но что требуется от меня? – через минутную паузу выронил Станиславский. – Мне нужно поговорить с Игорем Баумистровым, он лежит у вас в наркологическом отделении, вы знали об этом? – Нет! Я не могу знать обо всех пациентах клиники, хотя очень много о нем слышал. – Хорошо, но все же, вы можете организовать с ним встречу? – Это возможно, – без колебания ответил Станиславский, – но что это даст вам? – Интуиция подсказывает, что Игорь Баумистров что-то может знать о взаимоотношениях Колкина с Павлом Сергеевичем. Но меня гложет что-то еще, не могу понять, что именно. Но все же… – он посмотрел на Станиславского, тот впервые за разговор повернулся к нему лицом. – И что вас гложет? – Возможно, есть взаимосвязь между Воиновым и Баумистровым-старшим… – Евгений хотел назвать Баумистрова-младшего, но в последний момент оговорился. – Вы все пытаетесь раскрыть всеми забытое преступление. – Я же вам сказал, что я в розыске и мое спасение лежит через дело Воинова. Сейчас мною движет не любопытство, а инстинкт самосохранения. Станиславский ничего не ответил, его взгляд вернулся к пылающему огню в камине. Наступила очередная пауза. Евгений поднял глаза наверх, к потолку. На него с каждой стены взирала пара красных глаз. Это были чучела диких животных, их головы. С правой стороны на него уставился лось, с левой – буйвол, а прямо над камином висела голова медведя. – Вы охотник? – Когда-то был, объездил полмира в поисках животных, – Станиславский повернулся к Евгению. – Вы неплохо владеете оружием? – Да, кстати у меня остались ружья, могу показать, – Станиславский, не дожидаясь ответа на свое предложение, встал с кресла и пошел в соседнюю комнату. – Возьмите свой фужер. Вошли в рабочий кабинет. Стены и вся мебель были сделаны из красного дерева. Кабинет больше походил на рабочий офис, выполнен строго и стильно, даже пепельница была вылита из темно-красного стекла. Хозяин дома отодвинул ставни шкафа, стоящего за столом, быстро набрал код сейфа и вытащил оттуда зачехленное ружье. Осторожно снял чехол и протянул ружье гостю. Евгений неохотно принял ружье. – Странно, что вы с оружием на «вы», – тут же поспешил отметить Станиславский. – Да, я не люблю оружие, как и охоту, – ответил Евгений и поспешил отдать ружье, – я животных люблю! – Я тоже люблю животных! – Станиславский положил ружье на стол. – Если любите, то почему ходите на охоту? – Мы всегда убиваем тех, кого любим больше, не правда ли? Евгений отпил коньяк. Он желал переменить тему разговора и подошел к книжному шкафу. Притворно разглядывая через стеклянную створку аккуратно уложенные собрания сочинений, он тихо произнес: – Толстой, Достоевский… Ход удался, Станиславский оставил в покое оружие – оно осталось лежать на столе – и подошел к Евгению. – Вы тоже увлекаетесь литературой? – поинтересовался эскулап. – Не совсем так! – Зря. У меня тост, давайте выпьем за наших гениев, русских классиков! Они чокнулись и пригубили коньяк. – Я читаю совсем мало, – признался Евгений. – Зря и еще раз зря! – с воодушевлением заговорил Станиславский. Марк Ефимович поставил фужер на стол, вернулся, открыл створку и, пройдясь рукой по стройному ряду третьей полки снизу, ловким движением руки вынул серую книжку: – Истинны только дружба и литература! Евгений краем глаза подглядел, что Станиславский вертит том собрания сочинений с надписью «Ф. М. Достоевский». – Это сказал Достоевский? – Нет! Это сказал Генрих Манн! Но в руках я держу Достоевского, «Преступление и наказание». Евгений насторожился, нащупал сзади за поясом пистолет. – Вы что-то побледнели. Вам нездоровится, давайте еще по коньяку, – Станиславский взглядом скользнул по пустому фужеру Евгения, – я схожу за бутылкой. – Нет! Не надо! – возразил Евгений. Он не хотел отпускать хозяина из комнаты. – Хорошо, не надо, так не надо, – Станиславский покрутил немного книгу классика в руке и положил ее на место. – Да, Достоевского невозможно прочитать с первого раза, я его начинал читать раз десять и всегда дальше десяти-двадцати страниц не уходил. Но однажды прочитал, правда, не вслух, как требуют ценители классической литературы, но все же прочитал. Евгения бросило в жар, он не опускал правую руку, которую держал за спиной, его одолевало знакомое чувство дежа вю. – Вы лукавите, что не увлекаетесь оружием, – Станиславский вернулся к столу, поднял ружье дулом вверх, – вы же не пришли ко мне безоружным? – Да, возможно, но мне надо идти! – Евгений, настороженно оглядывая эскулапа, сделал шаг к дверному проему. Услышал движение затвора и замер. – Это винчестер для охоты на слонов, – Станиславский ухмылялся, он продолжал держать одной рукой ствол ружья, другой медленно гладил его. Евгения осенило двойственное чувство – перед ним стоял человек, нити к которому он подбирал несколько месяцев. Но, с другой стороны, он меньше всего желал встретиться с покровителем Воинова вот так, в его доме и почти что на прицеле. – Ваш пистолет заряжен или вам предстоит снять его с предохранителя? – Он заряжен! – Опять лукавите, ведь недавно вы мне внушали, что не любите охоту? – Я ее не люблю! – категорично отрезал Евгений. Они смотрели друг другу в глаза, каждый выжидал, у кого первым не выдержат нервы. – Как вам зверь по имени Константин Бородин? Или постойте, в вашем послужном списке числится более опасный зверь, например, чего стоила вам Жанна? Это дикая черная кошка! – Станиславский все продолжал гладить ружье. Евгений примерял, сумеет ли он за один прыжок очутиться за порогом кабинета? Учитывая, что он стоял боком к чуть приоткрытой двери, задача стояла не из легких. – Убить хищное животное голыми руками – высший пилотаж для охотника. – Я не убивал ее! – выкрикнул Евгений, с каждой минутой напряжение все усиливалось. – В жизни я не встречал ни одного охотника, кто убил бы медведя, льва или кабана голыми руками. Так что вам повезло… правда, есть у меня один знакомый, сумевший однажды зарезать ножом молодого кабаненка. – Я не убивал ее! Может, вы скажете, кто убил ее?! Они оба боялись пошевелиться, Евгений боялся спровоцировать, а эскулап неосторожным движением боялся спугнуть объект охоты. – Сейчас вы стоите боком, а это лучшая мишень для охотника, – Станиславский всем видом демонстрировал, что не слышит Евгения, и что здесь в комнате только один оратор – это он. |