Онлайн книга «Адвокат. Судья. Вор»
|
– День добрый, извини, я краток буду. Неприятность у нас. А‑а, ты слышал уже? Ну так направь своих, чтоб там все нормально было, а мы тут сами пока разберемся… Твердолобого того попридержи, чтобы… Да, да! Ну что, тебя учить, что ли… Хорошо… А я шашлычки готовлю, карабинчик опробуем, охота знатная получится… Чем душу-то греть будем – водочкой или конинку припасти? Что?.. Ладно, ладно – будет боржомчик твоему печеночнику. Ну все. Виктор Палыч бросил трубку на рычаги, выругался, снова начал растирать виски пальцами. – Работают уже… Ах ты, блядство-то какое… Ладно, Сережа, ты не психуй – мы сами и следствие, и дознание по полной программе проведем… Ты иди пока, дорога у тебя трудной получилась – отдохни, выпей немножко, расслабься… Телку эту, – Антибиотик мотнул головой на дверь, – за секель можешь подержать, если хочешь… Сергей встал, недоуменно покрутил головой, открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Виктор Палыч не дал ему ничего сказать, подталкивая к дверям и мягко приговаривая: – Иди, иди, Сережа, дай старику поразмышлять… Сейчас мы определимся, тогда и тебя позовем… Челищев вышел в коридор и начал оглядываться. – Вам сюда, – в конце коридора его манила рукой блондинка в бирюзовом кимоно. Там начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Слева от лестницы, в небольшом холле, были три двери в гостевые комнаты. Блондинка распахнула крайнюю и впустила туда Сергея. Комната была небольшой, но уютной и хорошо обставленной. Рядом с широкой тахтой, покрытой пушистым пледом, стоял журнальный столик. В небольшом стенном шкафу-серванте был вмонтирован телевизор с видеомагнитофоном. Отдельная дверь вела в крошечную ванную комнату с душем, унитазом, раковиной и даже биде. Пока Сергей осматривался, снова появилась отлучившаяся на несколько минут блондинка, неся поднос с большим кофейником, чашкой и вазочкой печенья. Поставив поднос на столик, она улыбнулась Челищеву: – Может быть, вы хотите что-нибудь еще? Полы ее кимоно как бы невзначай разошлись, показывая полные ноги с нехарактерным для начала весны южным загаром. – Нет, спасибо, – Сергей растянулся на тахте, предварительно повесив куртку на вешалку. Массажистка бесшумно исчезла. Челищев достал сигарету и с наслаждением затянулся. За прошедшие с момента гибели Доктора часа два у него впервые появилась возможность попытаться спокойно все обдумать и проанализировать. «Похоже, Палыч, действительно, ни при чем… Но кто же тогда?.. Кто?» Между тем Антибиотик давал указания верзиле в темном костюме: – Вася, вызывай сюда срочно весь коллектив: Ледогорова обязательно, Иваныча, Муху, Ильдара, Сазона – короче, всех. Передай, чтобы все бросали и сюда пулями летели. Двухметровый Вася коротко кивнул и отправился выполнять поручение. Виктор Палыч оскалился, сплюнул прямо на пол, снял рывком телефонную трубку, быстро набрал номер и заблажил: – Мишанечка? Как сам-то? Не видел тебя давно, пропал ты куда-то? Уважил бы старика, пропарил бы в баньке, лучше тебя ведь никто веничком работать не умеет… По рюмахе бы пропустили, посидели бы, а то все работа да работа, а от работы кони – и те дохнут. А?.. Так прямо сейчас и приезжай в Комарово, ты ж бывал у меня, не заблудишься… Ну и ладушки, жду тебя. Антибиотик бросил трубку, сплюнул еще раз на пол и улыбнулся. Примерно через час к даче Виктора Палыча начали съезжаться автомобили, доставляя вызванных авторитетов. Вокруг дома образовался еще один своеобразный «рубеж обороны» из запаркованных «мерседесов» и «BMW». Все прибывшие рассаживались в большом зале, недоуменно переглядываясь и пытаясь понять, с чего вдруг старик так спешно назначил общий сбор. Между тем Антибиотик помешивал кочергой поленья в камине и никому ничего не объяснял. Пошептаться он успел лишь с подъехавшим чуть раньше остальных Иванычем – крепким мужиком лет сорока пяти, прикрывавшим лысину кепкой с большим козырьком, постоянно надвинутым на глаза. Кепку эту Иваныч не снял даже в доме, так и сидел в ней, исподтишка наблюдая за остальными. – Кого ждем-то? – не выдержал Валера Ледогоров, самый молодой из присутствующих. Он отличался курчавившимися «мелким бесом» волосами, перебитым носом и мощной челюстью, о которую легко можно было сломать руку. Ледогоров ерзал в своем кресле и нетерпеливо посматривал на часы. Антибиотик на вопрос никак не прореагировал, продолжая ковыряться в камине. За него ответил Иваныч: – Сейчас Стреляный подъедет – и начнем… А вот и он. Долго жить будешь, Миша. Миша-Стреляный явился, как всегда, в светлом костюме и жизнерадостно поприветствовал всех собравшихся: – Хо! Да тут вся честная компания! Физкульт-привет, бродяги! Антибиотик (халат он успел сменить на теплые синие брюки и толстую фланелевую рубашку) отвернулся, наконец, от камина и громким радостным голосом возвестил: – Ну вот и Мишаня подъехал! Садись, Мишенька, садись, тебя ждем, начать не можем. Расскажи нам, как работается, как успехи? Стреляному кресла не досталось, и он вынужден был неуклюже опуститься на низкий пуфик, обтянутый легкомысленным розовым шелком. Его хорошее настроение, похоже, начало быстро портиться. – А в чем дело-то? – Стреляный завертел головой. – Успехи, они у комбайнеров… Виктор Палыч прошелся по залу, оглядел всех присутствующих. – Тут, Миша, тема одна возникла… Непонятки… Может, ты их и прояснишь? Антибиотик неожиданно быстро подскочил к Стреляному и ударил его разведенными пальцами в глаза: – Ты что наделал-то, пес смердячий, что наделал, спрашиваю?! Миша взвыл и свалился с пуфика. – За что, босс, за что?! Виктор Палыч вместо ответа ударил его ногой в лицо. – Я ведь говорил тебе, Мишаня, маза [50] всегда за мной будет! Стреляный встал на колени, на его верхней губе выступили мелкие бисеринки пота. – Босс, легавым буду, не знаю, о чем речь! Все приглашенные Антибиотиком, похоже, тоже не понимали, что происходит, но сидели молча. Только Иваныч ухмылялся из-под козырька своей кепочки. Виктор Палыч сел в кресло и закинул ногу на ногу: – Не крути динаму, Миша, мы тебе не мокрощелки, чтобы ты здесь фраерил. Я ведь тебе фуфел уже чистил, чтоб ты лишний раз не халявил, да, видно, не усек ты… За что ты, Миша, Доктора замочил? Стреляный стал очень бледным, у него задергался правый глаз. Затравленно озираясь, он наталкивался на холодные взгляды бывших корешей. – Братва, я, бля буду!.. – Ты уже блядью стал, когда честного пацана замочить решился. Не понти, тебя твои же сдали, – вступил в разговор Иваныч. |