Книга Набег, страница 58 – Алексей Витаков

— Как? — Фаустина выронила из руки оливку и перекатилась на спину, при этом обнажив перламутровое бедро. — Нравится? — кивнула на оголившуюся часть тела.

— На какой вопрос я должен отвечать?

Фаустина, фыркнув, одернула подол туники:

— Ослепнешь еще с непривычки! Ты ведь редко покидаешь пределы школы, а значит, освобождаешь себя от лишнего семени, подобно Онану. Или гладиатор может преобразовывать белок в силу и мощь? Ха-ха! Где-то я уже это встречала. По-моему, у буддистов. Хотя могу ошибаться. Ах да, бедный мой Белка, ты уже не знаешь, на какой вопрос отвечать: с такой вот скоростью Фаустина задает их! Ну, ну, можно оттуда, где смерть и рождение.

— Довольно резкие переходы. А объем жажды пытливых мыслей просто восхищает! — Я сглотнул горечь, стараясь не показать виду, что больно задет. Но, видимо, все же легкая тень пробежала по моему лицу. И патрицианка заметила ее:

— Прости. Я, возможно, случайно коснулась больной для тебя темы.

— Напротив. Больное то, что сейчас окружает нас и является частью нашей жизни.

— Ты имеешь в виду величие и блеск Рима? На этот вопрос можешь не отвечать: скажешь правду — смерть на кресте. Здесь, кроме нас, очень много ушей.

— Тем не менее, не касаясь римской идеологии и устройства, скажу лишь, что ваши боги выглядят игрушечными. Да, в чем-то вы, безусловно, превзошли многие народы, но не во взгляде на параллельный, божественный мир. Подумать только, каждому ремеслу, каждой вещи благоволит отдельный божок. Греки далеко ушли вперед, выдвинув идею, что всемогущий рок существует. К сожалению, имея таких учителей, вы пошли по другому пути. Ваша империя рано или поздно погибнет, потому что живет в самообмане и доверяется силе оружия больше, чем искусству взаимопонимания.

— Рим не всегда с помощью лишь оружия добивается расширения своих земель. Есть тонкие, искушенные дипломаты и политики. В конце концов, существуют политические и экономические санкции. Но я чувствую: ты так много хочешь сказать, что прыгаешь с одного на другое. Начал с богов — продолжил политикой. Давай все же остановимся на первом. Как называется твое племя?

— Мы — дети Великой Матери. Мой народ живет в лесах, там, где Данапр только начинает свой путь. Вы называете его Борисфеном.

— И во что же верит твой народ?

— Как и вы, в богов? Разница в том, что весь окружающий мир, в котором мы якобы пребываем, заключен в виде мыслей в голове Родящего.

— То есть ничего нет, а мы и все созданное человеком — это воображение вашего Родящего?

— Именно так. Звезды, мерцающие в ночном небе, мы видим, потому что череп его прозрачный. Но мысли Родящего в отношении отдельно взятого человека зависят от веретена Великой Матери. Если нить веретена, прицепленная к одной из звезд, рвется и звезда гаснет, то человек покидает этот мир, то есть перестает быть мыслью-образом бога и уходит или рождается, но уже по-настоящему.

— Значит, жизнь человека, его поступки не зависят от него самого? Собственно, его и нет вовсе?

— Любой образ или мысль должны бороться за свое существование и при этом совершенствоваться. От этого зависит, кем человек станет в другом, настоящем мире. Все сводится к тому, что бог сам совершенствуется в процессе вынашивания своих мыслей.

— Любопытно. А что касается погоды и природных катаклизмов?

— Это тоже все в его голове. У нас есть выражение — промозглая погода.

— Слышу в слове «промозглая» корень «мозг».

— Когда идет мелкий дождь, мы говорим «мозглит».

— Кажется, начинаю что-то понимать. А Великая Матерь?

— Она является женой Родящего. Когда мысли мужа начинают раздражать или пугать ее, она просит, а иногда заставляет Родящего выкинуть их из головы, при этом рвет нить, идущую из кудели к звезде. Иначе происходит с мыслями-образами, достигшими совершенства. Они обретают материальную жизнь во вселенной и находят себе место под большим деревом, которое всегда плодоносит вкусными золотыми яблоками; в них-то и кроется энергия вечной жизни. Бог должен все время освобождать голову для новых планов. Зачем держать то, что достигло наивысшего пика!

— Последнее для того, чтобы муженек не впал в интеллектуальный нарциссизм? Да, вы ребята с юмором! Матриархат в божественном устройстве!

— Да. Очень многое зависит от Великой Матери.

— Есть ли у вас жертвоприношения?

— Конечно. Все действия направлены на задабривание Великой Матери. Если Родящий провинился перед женой, то непременно хочет с помощью подарков получить скорейшее прощение.

— И начинает вынашивать планы, чтобы такое преподнести любимой женушке? Но ведь она знает обо всем происходящем в его голове!

— Знает. И оценивает в первую очередь его порывы.

— Ну и ну. Еще вопрос: а жрецы у вас есть?

— Есть, мы их зовем волхвами. Как такового сословия нет, потому что мудрость нельзя передать по наследству или доказать ее силу с помощью золота. Волхвы — это близкие к совершенству мысли-образы бога. Но прежде чем родиться и уйти в мир вечный, став наконец частью вселенной, волхв должен подготовить себе замену.

— Ну, конечно, ведь ничем не занятые клетки мозга могут деградировать. — Насмешливый тон Фаустины уже не беспокоил меня, как это было поначалу, ибо я чувствовал неподдельный интерес, скрывавшийся за ее словами. — Значит, в вашем загробном царстве нет темниц для грешников и специальных теплых мест для праведников?

— Нет. Злые мысли просто погибают, не обретая материальной жизни.

— Ты что-то говорил о дереве?

— Да, на нем держится вся вселенная. Корни его уходят далеко вверх, а ветви свисают вниз. Все миры живут на его ветвях. Наш занимает очень малое места, примерно столько, сколько кольцо на твоем мизинце.

— Ты, говоря о вашем боге, не называешь его по имени, да и Великая Мать — это всего лишь эпитология?

— Называть бога по имени можно только в самых крайних случаях, и делать это категорически запрещается, общаясь с чужеземцами: нельзя давать повода глумиться над верой, в противном случае тот же Родящий может серьезно наказать.

— Интересно, а почему ты выбрал именно сатурналии при составлении своего завещания?

— Причины две. Первая — мне этот праздник нравится тем, что на все семь дней, пока он справляется, рабы становятся как бы хозяевами, а рабовладельцы выполняют работу невольников по дому. Есть в таком обычае свой смысл. По крайней мере, это хорошее напоминание о том, что все является зыбким: сегодня ты господин, а завтра раб. А может, некоторые из вас что-то поймут в жизни тех, кто носит клеймо или цепь. Некоторые патриции и всадники участвуют даже в потешных гладиаторских боях во время сатурналий. Вторая причина в том, что праздник этот напоминает мне о Родине. Именно в это время на Данапре пекут хлебные лепешки, напоминающие солнце. Правда, мы его отмечаем четырнадцать дней. Люди катаются с ледяных гор, ходят в гости, угощают друг друга, устраивают кулачные бои, как стеночные, так и парные.