Онлайн книга «Тайный суд»
– Точно так! – отрапортовал лейтенант. – Перстней от двух зиновьевцев – четыре штуки; золотишка от архиерейской вдовы – с полкило; зубов золотых, что с допросов, – с полкило тоже; ну и там по мелочам – серебришко, брошечки, запонки… – И все за одну неделю? – Точно так! – А себе что оставил, лейтенант Огурцов? Ну-ка – как на духу! Лейтенант потупил глаза. Потом, порывшись в кармане, достал небольшой золотой портсигар, показал: – Вот… От бухаринца одного… Но ежели надо… – Нет-нет, лишнего нам не надо, – отмахнулся император, – оставь себе. Задаром работать никто не заставляет. – Главное дело – не греби, как этот… – Горбатый король бросил презрительный взгляд на Чужака, и тот съежился. – Дочке, Аглайке… – пробормотал он, но слушать его никто не стал. Обращаясь к лейтенанту, император изрек: – Ты, Огурцов, далеко пойдешь. – Рад стараться! – Видим, видим, стараешься уже. Скоро, глядишь, и в майоры выбьешься, тем более что место майорское, кажется мне, скоро без хозяина останется. Майора Чужака шатало, как тростинку на ветру. Трудно понять, как он нашел в себе силы выговорить: – А я?.. – Берилык азыкум, – сказал король. Майора затрясло еще сильнее. – Азыкум анакербеш, – кивнул император. На майора было страшно смотреть. Видно, он уже и к жилке своей заветной не обращался – разуверился, что на сей раз она вытянет. – Беш анабузык! – грозно сказал король и на той же своей тарабарщине произнес длинную тираду, в которой Юрий тем не менее сумел выловить одно понятное слово. Это слово было «секирбашка». – Анабузык! Секирбашка! – подтвердил император и махнул куда-то рукой. – Секирбашка! Секирбашка! – не слушая его, загудела толпа. – Ваше… – выдавил Чужак, становясь ниже ростом, ибо часть пола под ним начала опускаться. – Секирбашка! Секирбашка! – закудахтали кликуши, столпившиеся у трона. – …императорское!.. – взвыл Чужак. К этому моменту он уже по пояс опустился в подземелье. Когда подбородок его поравнялся с полом, майор прокричал: – Верой и правдой! И с этими словами уехал вниз окончательно. Плита пола над ним задвинулась, и лишь откуда-то из глубин еще некоторое время слышались его вопли: – Черт попутал!.. Но – верой же и правдой! И троцкистов мы – завсегда, без поблажек! Верой и правдой, ей-богу!.. Не тронь! Не тронь, ирод! Верой и правдой, только верой и правдой! А-а-а!.. – И через секунду все стихло. Теперь взоры монархов были устремлены на Катю и Юрия. Похоже, сейчас должна была решиться и их судьба. После некоторых переговоров на своем тарабарском наречии, император наконец удостоил их своего царственного взгляда из дырки на плече и произнес по-русски: – Теперь – что касается вас, молодые люди… У Юрия на миг сжалось сердце. Однако вместо «секирбашки» последовало совершенно иное: – Никаких, собственно, претензий у нас к вам нет. – Беш, – подтвердил король. – Собственно, с вашего Суда пользы для нас было – что с козла молока. Нет, ну кое-что ваш бородатый, конечно, отстегнул, но это для нас капля в море. Нас вон и лейтенант Огурцов, надеюсь, в бедности не оставит. – Никак нет! – щелкнул каблуками лейтенант. – А с вас, молодые люди, вовсе проку для нас, похоже, никакого. Справедливость ваша для нас – анаширкабеш, так что живите, играйтесь в свои благородные игры. Ну а пригодитесь нам или наделаете каких глупостей – мы уж вас как-нибудь отыщем. Шурум беш? – Шурум! – подтвердил король. И добавил: – Еще и как отыщем! – Оставаться у нас не предлагаю, – добавил император, – да и вряд ли вы согласитесь. Поэтому – отправляйтесь-ка вы восвояси. Думаю, – усмехнулся он, – вы найдете, чем друг с дружкой заняться на первых порах. Эй, Вонмиглас! Перед тронами возник начальник гвардии. – Пусть отвезут, куда они захотят. И без глупостей! Вонмиглас рукой поманил к себе какого-то совсем юного горбуна (таких здесь, как видно, было с избытком): – Слышал? – Будет сделано! – заверил тот. Через несколько минут Юрий и Катя сидели в той самой машине с закрытыми фанерой окнами, которая их привезла. На приставное сиденье перед ними уселся молодой человек с повязкой на глазах и табличкой на шее: «Ремонтируем швейные машинки всех марок». По дороге горбун и слепец вели между собой разговор. – Новые папашки, пожалуй, получше старых будут, – предположил горбатый. – Обещались капусткой по два раза в неделю потчевать, – подтвердил слепец. В этот миг куртка у него распахнулась, и с живота на Юрия глянул вполне зрячий глаз. – Только, – без особой скорби вздохнул нищий, – и эти папашки не молодые уже. – Оно так, – согласился горбун. – Хотя, может, и к лучшему, – и на физиономии его в этот миг промелькнуло что-то свинорылое, из чего Юрий заключил, что, похоже, весьма скоро там, в подземелье, снова прозвучит: «Le Roi est mort, vive le Roi! Le Еmpereur est mort, vive le Еmpereur!» Вдруг Катя закричала: – Стой! Машина стала как вкопанная. – Что еще? – недовольно спросил горбатый. – Кошка орет, – прислушалась Катя. – Ну и пусть себе орет, – буркнул брюхоглазый, – нам-то что? Теперь и Юрий услышал надрывный кошачий вопль. – Это Прохор, кот Борщова, – догадался он. – Надо бы забрать. Катя кивнула. – Кис-кис! – поманила она. Через пару минут ухоженный белоснежный кот влетел в машину через дырку в фанере. Мигом пристроившись у Юрия на коленях, он снова завел свою недовольную песню. – Ишь как жрать хочет животина, – осклабился горбатый. – Да, это вам не шахтер-стахановец, – машинально отозвался Юрий. – Только, брат, потерпеть тебе придется, нет у нас ничего. – У кого ни шиша, а у кого и имеется, – торжествующе сказал слепец с глазом на животе. Он достал из кармана бутерброд с большим шматом колбасы, подразнил им кота, отчего вопли животного приобрели поистине трагический масштаб. – Дал бы ему, – попросила Катя. – Ага, буду я всякой твари задаром продукт скармливать! Сам с утра не емши. – А если не задаром? Если я у тебя куплю? – Смотря за почем. – Вот. – Она достала из волос золотую заколку с крупным алмазом. – Продашь? |