Онлайн книга «Соленый ветер»
Вскоре все стихло. Хлопнула дверь, в коридоре и на лестнице послышались тяжелые шаги. У меня перехватило дыхание, когда в дверях показался полковник Донехью, держась за кровоточащую руку. Я спряталась за гибискус и наблюдала, как он направляется в сторону лазарета. У меня екнуло сердце. – Уэстри! – в панике закричала я. – Уэстри, – прокричала я еще громче. Но стояла мертвая тишина, и я испугалась худшего. Побежав в столовую, где еще ели мужчины, я отыскала за столиком у входа Эллиота. Мы встретились взглядом, и я знаком попросила его подойти. – Что случилось, Анна? – спросил он, снимая с шеи салфетку. – Уэстри, – вполголоса затараторила я, – его избили. Полковник Донехью. Он у себя в комнате. Возможно, без сознания. Эллиот переменился в лице. – Я пошел, – ответил он, рванул двойные двери и бросился к казармам. Мне довольно долго пришлось прождать у казарм, то шагая, то посматривая на второй этаж и пытаясь что-нибудь разглядеть. Наконец, открылась дверь, и вышел Эллиот. – Здорово его отделали, – сообщил он. – Рваную рану на лице, похоже, придется зашивать. – Почему он не спустится? – Не может. – Не понимаю. За что полковник Донехью его побил? – Он не станет об этом говорить, – ответил Эллиот, поглядывая в сторону, куда скрылся полковник, – но, вероятно, случилось что-то плохое. Что-то гадкое. Я провела рукой по лбу. – Можешь остаться с ним? Убедиться, что все в порядке, попытаться отвести его в лазарет? Эллиот кивнул. – Я постараюсь, – пообещал он, направляясь к двери. – Спасибо. Эллиот, и еще… – Да? – Передай ему, что я скучаю. Эллиот улыбнулся: – Он обрадуется. * * * Когда я вернулась в комнату, обед Китти уже остыл, но это уже не имело никакого значения. Она отказывалась есть. – Милая, могу я чем-то помочь? – спросила я, поглаживая ее мягкие кудри. – Нет, – кротко ответила она. – Мне просто нужно побыть одной. – Хорошо, я понимаю. Солнце село, но луна ярко освещала пространство. Я посмотрела на свой рюкзак. Бунгало. Мне нужно туда – так подсказывало сердце. – Китти, – мягко сказала я, пряча в рюкзак книгу, – я ненадолго отлучусь. Она промолчала, но я на нее не обижалась. – Скоро вернусь, – пообещала я, закрывая за собой дверь. Ветер дул сильнее, чем обычно, и волосы мои растрепались, пока я ковыляла по песку к бунгало. Я отперла дверь и повалилась на кровать. Новое лоскутное одеяло, которое я нашла на верхней полке нашего шкафа и принесла сюда на прошлой неделе, успокаивало и согревало уставшее тело. Я не стала проверять почтовый ящик. Уэстри вернулся совсем недавно, а теперь избитый сидел в казармах. Меня передернуло при мысли о жестокости полковника Донехью. Почему он так его избил? В любом случае, я уверена – Уэстри такого не заслужил. Я положила под голову подушку и достала из кармана письмо от матери: «Дорогая Анна, Пишу тебе с тяжелым сердцем, ведь именно мне придется сообщать тебе печальные новости. Я долго сомневалась, написать ли тебе или дождаться твоего возвращения. Но думаю, ты должна знать. Я ухожу от твоего отца. Обстоятельства слишком серьезные, чтобы писать о них в письме, скажу только, что, несмотря на наше расставание, я буду любить тебя так же сильно, как и всегда. Когда ты вернешься домой, я все объясню. Надеюсь, твой брак с Герардом будет счастливее, чем мой с твоим отцом. Очень тебя люблю и надеюсь, тебя не слишком расстроит мое письмо. С любовью, мама». Глаза защипало от слез. Она уходит от папы. Бедный папа. Как она могла? «Надеюсь, твой брак с Герардом будет счастливее, чем мой с твоим отцом». Что за ерунда? Снаружи послышался шорох, скрипучая дверь бунгало медленно распахнулась. Я с облегчением увидела лицо Уэстри. – Я подумал, что ты можешь быть здесь, – с улыбкой произнес он. – Боже, что с тобой! – воскликнула я и, забыв о приличиях, бросилась к нему, машинально протянула руку и погладила по щеке. – Почему тебя избил полковник Донехью? – Послушай, – твердо сказал он, – давай-ка все проясним. Ты сегодня не видела никакого полковника. – Но я… – Нет. Не видела. – Но, Уэстри, почему? Он казался огорченным. – Пожалуйста, больше никогда об этом не вспоминай. Я нахмурилась: – Не понимаю. – Так надо. Однажды ты поймешь. На его лицо упал свет, и я разглядела раны. – Пойдем в лазарет. Уэстри коварно улыбнулся: – Зачем, если у меня есть собственная сестра? Я с улыбкой полезла в рюкзак. – У меня здесь где-то должна быть аптечка. Перерыв сумку, я отыскала белый чемоданчик с медицинскими принадлежностями и извлекла оттуда набор для обработки ран. Открыв белый пакет, я достала пропитанный спиртом кусочек марли. – Будет немножко жечь. Я взяла его за руку, почувствовав уже знакомый трепет, и отвела к кровати. Что такого, если мы здесь сядем? – Теперь не дергайся, – предупредила я. Эллиот оказался прав. Рана на лбу Уэстри оказалась очень глубокой, и я сомневалась, что смогу ее зашить. – Выглядит неважно, – сообщила я, промакивая рану смоченным в спирте бинтом. Уэстри поморщился, но промолчал. – Знаешь, – нервно продолжила я, – в лазарете есть обезболивающая мазь. Пойдем туда. Тебе будет не так больно. Я попыталась встать, но Уэстри взял меня за руку и посадил на место. – Я не хочу. Я хочу остаться здесь. Он посмотрел на меня настойчивым, нежным взглядом. Я кивнула и взяла прибор для зашивания. – Хорошо, сейчас я попробую зашить, но будет немного больно. Уэстри уставился на стену, пока я сшивала края раны. Трех стежков оказалось достаточно. Я как следует закрепила нить и отрезала концы. – Готово. Не так уж и страшно, да? Уэстри покачал головой. – Ты прирожденная медсестра, Клео Ходж, – игриво заявил он, с беспокойством глядя в мои глаза. Я улыбнулась и быстро отвернулась. – Ты плакала. Почему? Я вспомнила о мамином письме. |