Онлайн книга «Боги Гринвича»
|
– Нет. – Профукал все. – Вы шутите? – А он рассказывал про «Ночь оживших голов»? – Да. Фильм оказался редкой удачей, – ответил Кьюсак. – Удачей? – скривилась она. – Эти зомби отгрызли у него бумажник. – Что? Кьюсак не пытался скрыть резкость в голосе. Сай говорил совсем иное. Он хвастался, как деньги от фильма спасли в 2003 году показатели «ЛиУэлл». – Сай профукал все, – ответила Бьянка. – Съемочная группа до сих пор под следствием. Кьюсак не знал, что и думать. Либо эти откровения – пьяная болтовня рассерженной жены. Либо Сай лгал. Одно или другое. Джимми рассердился. И растерялся. – Вы уверены? – Двадцать миллионов ушли в трубу, – подтвердила Бьянка, дунув в соломинку от коктейля. – У моего мужа есть одна штука, которая работает на него. Везение. Ему реально везет. – Что вы имеете в виду? – «ЛиУэлл Кэпитал» чуть не рухнул в 2002 году. – А разве не в 2000-м, когда Сай с партнером основали свой бизнес? – И тогда тоже, – невнятно пробормотала Бьянка, не утруждаясь объяснением. – Не понимаю, как человек может ошибаться так часто, так сильно – и все равно зарабатывать деньги. Не уверена, что сам Сай это знает. Кьюсака покоробило. Бьянка явно проигрывала войну с водкой и вермутом. Однако она сформулировала самый разумный вопрос, который он слышал за долгое время. Сейчас высказывания Лизера выглядели безосновательными, особенно одно: «В «ЛиУэлл Кэпитал» не теряют деньги». 19.40. Никаких признаков Лизера. Никаких звонков. В эту минуту Бьянка процитировала Дороти Паркер: Мартини раз, мартини два, И закружилась голова. Мартини три – я под столом. Четыре – я под мужиком [36] . – А знаете, – заметила она, – я как раз дошла до четвертого номера. Кьюсака спас мобильник. – Прости, парень, – извинился Лизер. – Крутая встреча с одним из партнеров. Круче, чем я думал. «А почему же ты не пригласил меня?» – Могу чем-то помочь? – не раздумывая, спросил Кьюсак. – Отвезти Бьянку домой? – Сколько было мартини? – Четыре в «Л’Эскаль», – прошептал Джимми. – И не уверен, что это всё. – Вот дерьмо. Буду через пять минут. Короткие гудки. Бьянка поняла, кто звонил. И сломалась. Возможно, из-за четырех мартини. Или из-за прорвавшихся после шестнадцати лет замужества чувств. Кьюсак даже не подозревал, что может услышать такое во время выпаса жены босса. – Дело не во мне, – начала она. – Дело в девочках. – Бьянка, он их обожает. Видели бы вы фотографию на его столе. – Этой фотографии восемь лет, – возразила Бьянка. – Он относится к нашим двойняшкам как к пунктам из списка дел. Она помрачнела. Кьюсак неожиданно, без всякой задней мысли, испытал острое желание утешить ее, а не пытаться защитить своего босса. – Вам следует кое-что знать. – Что? – спросила она, безуспешно пытаясь застегнуть пуговицу на блузке. – На двадцать второе августа у нас запланирована встреча в Провиденсе. На той неделе, когда ваша семья отдыхает. Возможно, это уникальный шанс для нашей компании. И там мне нужен Сай, очень нужен. Бьянка взяла со стойки коктейль, взглядом приглашая Джимми продолжать. – Он отказался. Кьюсак ловким и плавным движением взял у нее из руки бокал и поставил его обратно на стойку. – Из-за близняшек. Ничто не должно мешать его общению с дочерьми, даже парень с миллиардом долларов и возможность перевести компанию на новый уровень. Бьянка вновь схватила свой мартини, сделала глоток и ответила: – Джимми, я написала десять романов. Я немного разбираюсь в героях. Думаете, за вами ничего нет? У вас есть семья. И она всегда стоит у вас за спиной. За спиной Сая Лизера стоят родители, которые били его. Папочка, который провел больше дней в тюрьме, чем дома. Мамочка, которая спала с кем придется, чтобы заплатить за аренду. И посмотрите только, где он теперь. Если кто-то и должен верить в Сая, так это я. – Простите, – только и смог сказать Кьюсак. – Джимми, я вам завидую. У вас есть жизнь. Я помню, на что это похоже. – Простите, – повторил Кьюсак, ерзая на табурете. Он перешел черту и теперь проклинал себя. – Посмотрите, что случилось с нами. Сейчас у меня осталась единственная работа – не дать двойняшкам утонуть в нашем болоте. У Бьянки повлажнели глаза, но она не плакала. Лизер появился в 20.05. На нем были вылинявшие синие джинсы и потная толстовка с надписью NYU и отрезанными выше локтя рукавами. Ему явно требовалось принять душ. Влажные, зачесанные назад волосы больше подходили кочегару, чем хедж-фондовому магнату. Сай целеустремленно двигался к бару, неся в руке темно-синюю тенниску. – Прости, Джимми, – извинился он. – Похоже, вы побывали под прессом, – сказал Кьюсак. «И ваша жена тоже». – Ты даже не представляешь, – ответил Лизер и сделал знак бармену закрыть счет. – Этот гребаный партнер при каждой встрече настаивает на пятикилометровой пробежке. – Я его знаю? – спросил Джимми. – Нет. А сегодня я проскакал не пять километров, а все десять. – Посмотри на себя, – резко бросила Бьянка. – В таком виде нельзя ужинать. Лизер посмотрел на свою толстовку с выражением «а, точно». А потом он потряс весь бар: Бьянку, Кьюсака, бармена Тома и толпу, которая за прошедшее время сменилась несколько раз. Он сдернул с себя толстовку и начал натягивать синюю тенниску. Женщина с отбеленными зубами, сидящая у пятиугольного бара, посмотрела на плоский живот Лизера и начала хлопать. Сай держал себя в форме. Несколько богов рассмеялись и тоже зааплодировали. Один, с выпученными от больной щитовидки глазами, крикнул: – Эй, Лизер, не поздно рекламировать купальный сезон? Но не всех повеселила такая эффектная смена костюма. – Сай, да что с тобой? – рявкнула Бьянка. – Мне надо мчаться, – сказал Кьюсак, пожимая руку Лизеру и целуя в щечку Бьянку. В 20.20 он уселся за руль и вставил ключ в замок зажигания, вечное «приключение из области точной физики». Поймал правильный угол с третьей попытки. Старый драндулет завелся. Точнее, соизволил завестись. Машина вела себя как подросток, который делает Кьюсаку одолжение. |