Книга Разносчик порнографии, страница 28 – Виктор Мельников

Я находился в некой прострации, не мог осознать, что к чему, и что делал вообще! В глазах двоилось.

Он зашёл в спальню и стоял неподалёку от нас. Это был парень, высокий и худой. Рассмотреть его я не мог: от оконного занавеса падала тень.

– Ты его не знаешь, – сказала девушка. Голос её казался мелодичным, отдалённо напоминал детский. Она произносила букву «ш» через зубы. Это звучало так необычно для меня.

– Не знаю, – отрешённо ответил я.

– Это мой новый муж, скоро поймёшь. Чтобы заняться любовью, нам нужен третий, так мы устроены.

Они ушли, растворились. Желание, можно представить, проводить их у меня отсутствовало. Было ощущение, что мною воспользовались. Я ничего не мог вспомнить и уснул мертвецким сном.

Утром я списал всё на усталость. И пошёл чистить зубы.

Звонила Майя:

– Ты почему не брал трубку, – она негодовала. Я забыл про неё. Вечером мы всегда перебрасывались телефонными звонками.

– Устал на работе, – говорю. Понимаю, так не оправдываются.

– Не ври!

– Хочешь, не верь. Ты сама не захотела ждать…

Она бросила трубку. Зачем так делать, если хочешь услышать правду?

На работу пришлось добираться в общественном транспорте. Мой автомобиль, по крайней мере, так и остался стоять на стоянке – в обеденный перерыв я сбегал и проверил, не угнал ли его кто.

О случившемся никому не сказал – для чего?

Отпуск мы решил провести на берегу моря, в Геленджике.

Майя уехала раньше, как я уже упомянул, – к сожаленью, у нас не совпадало начало отпуска, ни я, ни она так и не смогли договориться со своим начальством, поэтому так получилось, некое разногласие. (Если бы она осталась, в моей квартире не появились, я считаю, эта самая блондинка и незнакомец.) Ей не хотелось ждать меня, она рвалась к морю, словно птица из клетки, ей надоел Волгоград, душный, пыльный, и я её отпустил. Одну. Не сомневаясь в чём-либо непотребном. Отчасти мне даже было так удобней. Она сама, без моего участия находила ту гостиницу, которую считала для себя подходящей, обустраивалась, налаживала быт, а я уже через неделю должен был подъехать, так сказать, на готовое место.

Она звонила через каждый час, наверное. Иногда даже надоедала своими звонками, потому что я работал. Говорили ни о чём, как часто бывает. Я интересовался, что она делает, и Майя подробно рассказывала обо всём: как она доехала, где обосновалась, что ела, что пила, жаловалась на высокие цены, говорила, какая тёплая вода в море – прелесть; что отдыхающих много, пляж похож на лежбище морских котиков, и, если я скоро не приеду, можно не сомневаться, кто-нибудь с ней познакомится – это она так зло шутила, припоминая, видимо, тот самый странный для меня вечер.

Шеф, по всей вероятности зная о моей невесте, отпустил в отпуск на день раньше. Это не было на него похоже. Видимо, кто-то из сотрудников его уговорил. Я даже догадывался, кто это был. Но знал, что этот человек скажет: Серёга, ты чего, надо мне больно…

– Сергей Анатольевич, – сказал шеф, – я прекрасно понимаю, что может произойти с красивой девушкой, одной, на курорте…

– Я в ней уверен, – убедительно ответил я.

– Когда будешь с ней рядом, тогда можешь так утверждать. Заветный перстень не всегда хорош поношенный. Отдел без тебя справится, поезжай.

Шеф умел за словом в карман не лезть. Это у него было в крови, с рождения, наверное. За это его и недолюбливали многие сотрудники отдела. Я относился к их числу. Но лишний день к отпуску для меня был кстати, чего уж там.

Вообще-то эту поездку мы планировали после свадьбы, но регистрация была назначена на октябрь месяц. А хотелось сейчас. Июль, жара: чего ждать? Так считали мы оба.

Вечером приготовил вещи, документы, проверил автомобиль – конь, импортный, не должен подвести – и рано утром выехал из города.

И вот я уже мчусь на новеньком «нисане» через Сальск, несколько сотен километров позади, слежу за указателями, сворачиваю на главную дорогу, набираю скорость до ста пятидесяти километров в час, к ужину, думаю, буду на месте. Чем короче путь становится, тем быстрей хочется оказаться в Геленджике.

Смотрю в навигатор. А нельзя ли сократить путь? Есть, наверное, объездные пути, о которых знают только местные жители. Притормаживаю, сбавляю скорость. Выходит, правда-то есть. Ага, если свернуть вправо через десяток километров и проехать посёлок Латыши, то я сокращу расстояние на добрых восемь или девять километров, без всяких на то сомнений.

Так и делаю. Эх, в поле четыре воли, а в городе жутко – известно.

Звонит Майя, спрашивает:

– Ты где, Серёжа?

– Скоро буду, не волнуйся.

– Я сижу сейчас у самого берега, волны ласкают ноги и бёдра. Почти так же, как делаешь ты, – она уже не злится на меня.

– Я тебе завидую. Соскучилась?

– Да. Я тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю! И целую! Но, без обид, ты отвлекаешь меня от дороги. До связи! – ох уж эти уси-пуси…

– Я тебе позвоню, как мне станет скучно.

– Жду, конечно.

Включаю магнитолу, добавляю громкости. Звучит радио «Максимум». Играет АС/DC, композиция «Большая дорога в ад», 1979 год. Тащусь от музыки семидесятых и восьмидесятых! Пальцы рук выбивают барабанную дробь по баранке руля. Дорога прямая, никого нет впереди. Я увеличиваю скорость – мне не терпится увидеть любимую. Любовь – это дурь! И я хочу стать дураком, упиться этой самой дурью до полного изнеможения, опьянеть, чтобы стошнило; заняться любовью желаю… я буду ласкать Майю… я растворюсь в ней крупицей соли, я загляну ей в глаза и утону в этом голубом океане…

Недельное воздержание отозвалось восставшей плотью, я откинул эротические мысли в сторону, добавил звуку. В фантазиях правды нет, а болячка за ненадобностью вырастет. Неужели с той блондинкой у меня был секс?

Заяц перебежал дорогу. Из-под самых колёс выскочил. Я чуть было его не сбил. Всё произошло так быстро, что я не пытался сбавить скорость.

– Чёрт! – выругался.

Ещё два зайца выбежали впереди, один даже остановился, встал на задние лапы, посмотрел в мою сторону, уши торчком, и рванул вдогонку за собратом.

– Куда они это так торопятся? От лисы бегут? Или миграция серых началась, что ли…

Я надавил плавно педаль тормоза, чтобы не сбить очередного какого-нибудь выскочившего зверька, достал сигарету из пачки, закурил, и в этот момент неожиданно заглох двигатель, умолкло радио – автомобиль катился по инерции вперёд.

– Сука! – сказал я. – Только этого не хватало.

Через метров двести автомобиль остановился сам.

Зной! Свинец плавится у меня под ногами. Ничего подобного я ещё не ощущал. Растерянный, я стою над двигателем, не могу разобраться, что случилось. В сердцах хлопаю капот, бью кулаком горячую сталь – вмятина. Ну и пусть!