Онлайн книга «Прелюдия к убийству. Смерть в баре»
|
«Они все там внизу, – думал Генри. – Крепко спят в своих теплых домах, и никто из них не подозревает о том, что я здесь, в холодный рассвет, жду Дину Коупленд». Он почувствовал, что спине стало немного теплее. Пожухлая трава становилась как будто ярче, и он разглядел свою нечеткую тень. Юный Джернигэм повернулся на восток и увидел восход солнца. И вдруг юноша заметил свою возлюбленную, одетую в голубое платье, с красным шарфом на шее. – Доброе утро, – поприветствовал ее Генри. – Не могу отдышаться, – сказала Дина. – Доброе утро! Твоя сигарета пахнет просто великолепно. Он дал ей одну. – Превосходное место. Я рада, что пришла. Ты не поверишь, но мне жарко. Руки и лицо – холодные, но все остальное горит, как в печке. – Я тоже очень рад, что ты пришла! – воскликнул Генри. – Генри, – спросила вдруг Дина, – как бы ты себя повел, если б узнал, что наделен властью над всеми людьми? Как бы ты поступил? – В первую очередь даровал бы кузине Элеонор мысль о том, что она должна заниматься миссионерством в Полинезии, или внушил бы мисс Кампануле идею об организации общественного движения нудистов в Чиппинге. Или сделал бы так, чтобы мой отец стал сюрреалистом. – Нет, честно, что бы ты сделал? – настаивала Дина. – Не знаю. Возможно, я бы попытался сделать их проще. Люди кажутся мне слишком сложными. – Сделал бы их добрее? – Да, возможно, им бы это помогло. – Помогло бы. Если бы мисс Кампанула и твоя кузина Элеонор перестали завидовать друг другу, и доктор Темплетт больше бы жалел свою жену, и миссис Росс позаботилась бы о том, чтобы не разрушать жизни других людей, мы бы не были свидетелями таких сцен, что произошли прошлым вечером. – Возможно, и не были бы, – согласился Генри. – Но нельзя запретить любить, если их чувства можно назвать любовью. Надеюсь, тебе известно, что я люблю тебя. Поэтому мне все кажутся благородными, добрыми и великодушными. Но в то же время, будь у меня гарем больных жен, это не помешало бы мне признаться тебе в любви. Я безумно люблю тебя, Дина. – Правда, Генри? – Ты никогда не поверишь в то, как сильно я тебя люблю. Нет, все не так. Я много раз представлял, как признаюсь в своих чувствах. Вначале мы просто мило беседуем, а потом, в самый подходящий момент, я говорю, что люблю тебя. – Ты хотел все сделать красиво? – Да, но мне это казалось сложным. – И мне тоже, – поддержала его Дина. Они не отрываясь смотрели друг на друга. Несмотря на сильное волнение, они на всю жизнь запомнят этот момент. – Дина, – произнес Генри, – дорогая, дорогая Дина. Я тебя очень люблю. Он сильно сжал ее ладонь. Это прикосновение стало для них первым. – О господи! – вымолвил юноша и прижал любимую к себе. Конюх Джослина, проезжавший по дороге на Клаудифолд, посмотрел наверх и увидел две фигуры, прижавшиеся друг к другу на фоне зимнего неба. II – Нам нужно спуститься на землю, – сказала Дина. – Звонит церковный колокол, должно быть, уже восемь часов. – Я поцелую тебя восемь раз между ударами, – заявил Генри. Он целовал ее глаза, щеки, мочки ушей и дважды поцеловал в губы. – Ну вот! – пробормотал юноша. – Чары развеялись! – Не смей! – закричала его любимая. – Что такое, моя дорогая? – Не цитируй «Макбета». Это приносит неудачу. – Кто так говорит? – В театре все так говорят! – Мы не в театре – мы на вершине мира! – Все-таки я скрещу пальцы, чтоб не сглазить. – Когда мы можем пожениться? – Пожениться? Дина затаила дыхание. И он заметил перемену в ее настроении. – Что такое? Мысль о нашей свадьбе пугает тебя? – Просто нам на самом деле пора вернуться на землю, – хмуро проговорила девушка. – Я не представляю, когда мы сможем пожениться. Дело в том, что произошло одно очень неприятное событие. – Боже, что ты собираешься мне сообщить? Не о семейном ли проклятии, о дюжине кровных родственников, прозябающих в приютах для лунатиков? – Не совсем. Это твоя кузина. – Элеонор?! – воскликнул Генри. – Но что это значит? – Подожди, я еще не все сказала. Расскажу, пока будем спускаться вниз. – Вначале скажи, что ты так же счастлива, как и я. – Нельзя быть счастливее. – Я люблю тебя, Дина. – Я люблю тебя, Генри. – Мир принадлежит нам! – воскликнул молодой человек. – Давай пойдем вниз и сделаем его своим. III Они спустились по склону холма и вошли в сад пастора. Дина шла впереди, и, чтобы поговорить, им приходилось все время останавливаться. – Ты знаешь, Генри, – начала Дина, – вчера вечером мисс Прентис приходила к моему отцу. Генри замер и взволнованно посмотрел на нее. – Она сказала… Она сказала… – Продолжай. – Твоя родственница рассказала ему, что мы встречались и что ты скрываешь это от своего отца. Но он обо всем узнал и очень сильно расстроился. Она намекнула, что мы… Не зная, что еще сказать, Дина остановилась и замолчала. – Что мы согрешили? – предположил Генри. – Да. – Боже мой, о чем только она думает! Уверен, пастор не придал этому никакого значения. – Она умеет убедить. Помнишь тот осенний день, несколько недель назад, вскоре после моего возвращения, когда ты отвез меня к Мортонскому мосту? У нас там был пикник, и мы вернулись только под вечер? – Помню каждую секунду того дня! – Ей стало известно об этом. Причин замалчивать что-либо не было, но я скрыла это от отца. Тот день был таким ярким и удивительным, что мне не хотелось с кем-то говорить о нем. – Мне тоже. – Ну вот, а теперь все выглядит подозрительно, и отцу кажется, будто я сделала что-то нехорошее. После ухода мисс Прентис он позвал меня в кабинет. В его глазах было больше сожаления, чем гнева. Оказалось, он действительно расстроен. Мой отец рассуждал как настоящий землевладелец и сказал, что мы всегда были вассалами господ Джернигэмов. Никогда не совершали бесчестных поступков, а теперь я повела себя как горничная, бегающая на тайные свидания. И все в таком духе. Генри, милый мой, как бы смешно это ни звучало, я начала ощущать себя убогой и вульгарной. – Он не поверил? – Нет, конечно. Папа в это не поверил. Но все-таки, знаешь, у него в голове ужасная путаница по поводу интимных отношений. |