Онлайн книга «Прелюдия к убийству. Смерть в баре»
|
– Дело, которое я хочу с вами обсудить, связано с вашим левым движением. У Децимы округлились глаза. – Это вас удивляет? – осведомился Уочмен. – До определенной степени, – ответила девушка. – Никак не могу взять в толк, почему вас вдруг заинтересовало ЛДК? – Вообще-то оно меня мало занимает, – сказал Уочмен, – а вот что меня интересует по-настоящему – так это ваше участие в нем. О, не поймите меня неправильно. Просто я хочу прояснить пару проблем, непосредственно связанных с вами. Разумеется, вы можете не отвечать на мои вопросы, если вам не хочется. Уочмен откашлялся и указал пальцем на Дециму. – Теперь что касается собственно движения… – О господи, – перебила его Децима, слабо улыбнувшись. – Так, значит, эта зеленая лужайка – своего рода зал суда, а этот дроковый куст – скамья свидетелей? Скажите, а само действо должно проходить так, как если бы мы находились в присутствии судьи? – Слабенький образ, не находите? Больше подходит для обсуждения снов в летнюю ночь. – Но этим мы, конечно же, заниматься не будем, – сказала она, неожиданно порозовев. – Так что, мистер Уочмен, можете начинать перекрестный допрос. – Благодарю, ваша честь. Вопрос первый: эта ваша организация, движение, клуб – назовите как угодно – является хотя бы до определенной степени инкорпорированным предприятием? – И что, по-вашему, это должно означать? – Это означает, помимо всего прочего, наличие расчетных книг, которые время от времени должны подвергаться проверке, то есть аудиту. – Боже мой, ну конечно же, не является. Просто это группа единомышленников, постоянно увеличивающаяся в числе благодаря неустанным трудам Уилла Помроя и отчасти вашей покорной слуги. – Так я и думал. Надеюсь, у вас имеется список членов вышеупомянутой группы? – Разумеется. Между прочим, их число достигло трехсот сорока пяти, – с гордостью сообщила Децима. – А каков вступительный взнос? – Десять шиллингов. Вы что – подумываете о том, чтобы влиться в наши ряды? – А кто взимает эти самые десять шиллингов? – Казначей, ясное дело. – И секретарь. Мистер Ледж? – Точно так. Только я не пойму, к чему вы клоните? И за что вчера вечером напустились на Боба Леджа? – Подождите минутку. А какие-нибудь другие суммы проходят через его руки? – Не вижу, почему я должна передавать вам информацию по этому пункту, – возмутилась Децима. – Ничего вы не должны, но мне кажется, что я по этому поводу уже дал вам кое-какие заверения. – Относительно чего? – Относительно добрых намерений с моей стороны. Иными словами, вы можете быть уверены, что этот разговор является строго конфиденциальным. – Ладно, если так, – ответила она, немного подумав. – Разумеется, мы собираем кое-какие суммы по подписке для создания и поддержания некоторых структур. Сейчас, к примеру, собираемся открыть в Иллингтоне свой клуб, а также поддерживаем несколько фондов – испанских, чешских и австрийских беженцев, избирательный фонд – и так далее. – И сколько в год по подписке собираете? Фунтов триста набегает? – Пожалуй… Или даже больше. У нас, знаете ли, есть очень щедрые спонсоры. – А теперь, Децима, слушайте меня очень внимательно. Вы рекомендации этого мистера Леджа проверяли? – Лично я – нет. Но он человек достойный. Это все знают. И потом он не только у нас секретарем работает. И в обществе филателистов, насколько я знаю, и в ряде других… – Как я понял, он постоянно здесь не живет, не правда ли? А бывает, скажем так, наездами. Почему, интересно знать? – Здоровье у него не очень. Даже, говорят, есть подозрение на туберкулез. И что-то не так с ушами. Что именно – точно не знаю. Знаю только, что доктора рекомендуют ему почаще бывать на побережье. Но он очень щедрый человек. И когда в первый раз здесь появился, сразу же записался в наше движение. – Я могу дать вам совет? Найдите хорошего аудитора. Пусть проверит ваши расчетные книги. – Вы знаете Боба Леджа с дурной стороны? Нельзя же выдвигать против человека необоснованные обвинения… – Я ни в чем его не обвиняю… – Однако высказали предположение относительно того… – Относительно того, что вам давно пора стать взрослой деловой женщиной, – продолжил Уочмен. – И ничего больше. – Если вы и вправду его знаете, то просто обязаны сказать мне об этом. С минуту помолчав, Уочмен произнес: – Человека с таким именем и фамилией я не знаю. – В таком случае я вас не понимаю, – пожала плечами Децима. – Давайте возьмем за основу простейший случай: он просто мне не понравился. По какой-то непонятной причине. – Я уже это поняла. Вчера еще заметила. – Ну так обдумайте еще раз мои слова. Если заметили. – Он одарил ее пристальным взглядом, а потом неожиданно спросил: – Почему бы вам не выйти замуж за Уилла Помроя? Децима побледнела. – Я не собираюсь разговаривать с вами на эту тему. Это уж точно только мое дело. – Может, встретимся сегодня вечером? – Нет. – Я вас больше не привлекаю, Децима? – Боюсь, что не привлекаете. – А ведь вы маленькая лгунья, не правда ли? – «Маленькая лгунья»? Это что-то из лексикона записного сердцееда, если мне не изменяет память, – сказала Децима. – И вам совершенно не идет. Как-то это дешево, не находите? – Если вы хотели меня обидеть, то у вас ничего не получилось, – ослепительно улыбаясь, произнес Уочмен. – Скажите-ка мне лучше еще одну вещь: я тут единственный объект ваших экспериментов? – Мне не нравится направление нашей беседы, и я не хочу ее поддерживать. Зарубите себе на носу: если что и было, то забыто и быльем поросло. – А вот я ничего не забыл. И думаю, что возвращение к прошлому не составит большого труда. Кстати, с чего это вы так на меня разгневались? Потому что не писал, да? – О господи! Нет, конечно, – выпалила Децима. – Почему в таком случае… Он протянул руку и накрыл ладонью ладошку Децимы. Она, будто не заметив этого, продолжала с отсутствующим видом выщипывать пальцами травинки из дерна, на котором они сидели. – Давайте встретимся сегодня вечером, – повторил он. – Сегодня вечером я встречаюсь с Уиллом в «Плюмаже». – Я провожу вас до дома, хотите? Децима повернулась к нему. – Послушайте! – воскликнула она. – Давайте наконец расставим все точки над «i», хорошо? Вы же не любите меня, не так ли? |