Онлайн книга «Женатые холостяки»
Тоня сама подошла, напомнила о себе и снисходительно улыбнулась: — А ты все такой же респектабельный, красивый и одинокий, как крест на погосте. Вот только поседел. Некому согреть. Нет любви, потому совсем побелел и начал стареть. А мне жалко, ведь я когда-то любила тебя, а ты не увидел. Ведь мы могли быть счастливы. Ты не захотел. — Тоня! Любовь не закажешь. Если б ты меня любила, не оставила б. И не забыла б на столько лет. Впрочем, зачем упрекать друг друга. Ведь все прошло. Скажи, ты счастлива? — Да! У меня уже двое детей. Муж очень хороший человек, он кардиолог. Мне с ним повезло во всех отношениях. Редко так случается. Он не только муж, а и друг, прекрасный отец. — Короче, жизнь удалась, ты ни о чем не жалеешь и никогда не вспоминала меня, — заглянул ей в глаза пытливо. — Тебя невозможно забыть. Ведь ты был первым. Я и сегодня люблю тебя, хотя ругаю себя за это нещадно. Мы никогда не будем вместе, но почему и теперь, даже через годы, называю мужа твоим именем? Зачем ты до сих пор живешь в моем сердце и не оставляешь? Ведь я все это время старательно избегала встреч с тобой. Но даже своего сына назвала твоим именем. — Тоня, не ругай! Ведь я по-прежнему одинок. У меня нет ни жены, ни подруги. Ты унесла с собою все. А равной не увидел. — Ну не прикидывайся сиротой. Женщин у тебя всегда хватало! Ты поседел, но не постарел, и как всегда остаешься любимцем женщин, — подморгнула лукаво. — Я не о том. Мимолетные связи не греют душу. Мы слишком поспешили расстаться. За это нас еще накажет судьба, — выпустил из своей ладони руку женщины. Кончился танец. А жизнь продолжалась… Никиту Попова в городе считали самым завидным женихом. Женщины-одиночки оказывали ему повышенное внимание, студентки мединститута откровенно назначали встречи. Многих удивляло то обстоятельство, что Никита до сих пор холостой. — Больной или жадный, — шептались за спиной человека, даже не предполагая, что виной его одиночества была неудачная первая женитьба. Человек боялся повторить ту роковую ошибку, всячески избегал острых углов в отношениях с женщинами и чтобы не привыкать ни к одной, часто их менял. Благо возможности позволяли. Мать и отец Никиты теперь уже потеряли надежду на то, что их старший сын когда-нибудь женится. Его убеждали, уговаривали, но человек отмахивался, говорил, что проживет без семейных заморочек, что ни одна из женщин не нравится, да и заводить семью он опоздал. — Никита! Избавься от комплексов, какие себе внушил. Помни, сынок, время безжалостно! Нельзя человеку жить одному. Я не хочу, чтобы ты окончательно отрекся от счастья иметь свою семью. Ведь мы с матерью не вечные. Твой брат моложе тебя на семь лет, а у него уже двое детей и старший сын ходит во второй класс. Живет хорошо, он счастлив! И за него мы спокойны… — Это пока! Что будет дальше, никто не знает! — отвечал Никита резко. — Я уже на пенсии. Мать тоже! Хоть бы увидеть твоего ребенка. — Как же! Есть Наташка! Но где она? Вышла замуж за американца и уехала в Штаты! Где и как живет, даже не пишет. Сколько времени прошло? Только от Нонки узнал, что недавно стал дедом. Имеется внук, какого паскудно назвали Боб. А как назвать ласково, вслух произнести стыдно. Зато импортный ребенок, и увидим ли мы его когда-нибудь! — А Нонка все еще одна? — Говорит, что сиротой живет. Если б не знал, поверил бы. Но откинь одеяло в ее постели, там косой десяток хахалей прячутся, как у всех одиночек. Ни одной нельзя верить. И вообще не хочу говорить о бабах. Ни одна не стоит доброго слова. — Сынок! Не смотри на жизнь сквозь черные очки. Когда выходишь из морга, снимай их. Ведь вокруг жизнь бурлит, не пропусти ее, — уговаривала мать. Никита целовал ее руки и отвечал: — Если будет суждено, свое увижу и не пропущу ни за что! В тот день патологоанатом зверски устал и вышел во двор перекурить. Перед глазами мельтешили снопы искр, а в них покойники… Застреленные, повесившиеся, отравившиеся, зарезанные, все ушли из жизни насильственно. Никто не умер своею смертью. Зачем так неразумно? — думает врач. Он даже не услышал торопливых шагов по дорожке. Не оглянулся. А девушка, будто выросшая из земли, тронула за плечо и сказала: — Это вы будете Никита Попов? — Я! Чем могу помочь? — спросил, бегло оглядев внезапную посетительницу. — Ой! У меня к вам куча дел! — Выкладывайте по порядку! — подвинулся, давая возможность присесть. — Ну, первое, это поставить зачет. — А что случилось в первый раз? Почему не сдали вместе со всеми? — насторожился Попов. — Мама умерла. Я не смогла подготовиться, и вы перенесли на сегодня, — опустила голову. — Что еще? Какие другие проблемы беспокоят вас? — Маму похоронили, а следом бабулька ушла. Она у вас в морге. Я решила спросить, сколько должна за услуги? — Это не ко мне! Там рабочие есть, какие занимаются подготовкой к погребению. У них узнаете. Я не в курсе! — А за вскрытие, диагностику, за справку, сколько вам должна? — смотрела на Никиту, теребя в руках облезлую сумку. — Успокойтесь! Мне ничего не должны! — приметил залатанный сапог, облезлый, блеклый маникюр, старую, изрядно подношенную куртку на плечах. — Специально так оделась, чтоб сбить цену нашим услугам, или впрямь живет тяжко? — подумал невольно. И решил: — Ну, что ж! Пойдемте в морг, там, на месте сдадите зачет. Посмотрю, как подготовились? — пропустил студентку вперед. Та вошла спокойно, не дрогнув. Никита сразу подвел к вскрытому покойнику, лежавшему на столе. Начал задавать вопросы, девушка отвечала сбивчиво. Ей впервые пришлось увидеть убитого человека. — Простите! Мама и бабуля умерли сами. А этого убрали! Отняли жизнь. Дайте дух переведу. Трудно сконцентрироваться, собраться с мыслями. Кажется, я слышу его стон, — вытерла невольные слезы. — Вы очень впечатлительны. Работа врача — это, прежде всего, хладнокровие. — Я так не смогу. Мне каждого жаль, потому пошла в медицину. — От чего умерла ваша мать? — Сахарный диабет. Эта болезнь не лечится. Я делала все, но оказалась бессильной. Бабулю инсульт погубил. Она очень любила маму. Так вот и получилось, что за десять дней обе умерли. Никого у меня не осталось. На всем свете одна. Как жить дальше, просто не знаю. — Вы в общежитии устроились? — Нет! Я в частном доме! Его еще дед строил. Теперь не знаю, что с ним делать. Все из рук сыпется, как через решето, — внезапно уронила голову на плечо Никите и разрыдалась в голос. — Дина! Возьмите себя в руки, успокойтесь! Вы, сильный человек! Не давайте себе расслабиться, держите нервы под контролем… — Я не хотела, простите, такое со мной впервые, — пыталась взять себя в руки, но рыдания сотрясали, они рвались наружу с новой силой. |