Книга Принцесса маори, страница 75 – Лора Вальден

— Разумеется, дорогая, — тут же заверил он ее, и все же нотки в его голосе Еве не понравились.

Она обидела его своим желанием. Ну что ж! Этого уже не исправить. Но Ева и не сожалела об этом. Напротив, она спокойно вздохнула, когда шаги Даниэля стихли вдалеке.

— Дорогой Адриан, — пробормотала она. — Не сердись на меня, мне нужно наконец тебя похоронить. Отрадно знать, что здесь я тебя всегда смогу навестить…

Ева прервалась, осознав, что эти слова прозвучали фальшиво. Его здесь не было! Теперь, когда Ева осталась у могилы одна, она ощутила его отсутствие даже телом. Там, где остался прах Адриана, будет и его душа. Не на этом месте. Ее знобило, она подняла воротник пальто. Ей казалось, что из пустой могилы веет холодом. Она быстро покинула кладбище.

На выходе ее ждал Даниэль.

— Что с тобой случилось? Ты выглядишь так, словно за тобой сам черт гнался! — взволнованно сказал он.

— Адриана там нет, понимаешь? Его там нет! — воскликнула она дрожащим голосом.

Даниэль обнял Еву и крепко прижал к себе.

— Нет, мое золотце, поверь мне, так лучше. Теперь он наконец сможет обрести покой.

— Там, где мы его похоронили, нет даже его следа. Ничего от него нет! — Ева высвободилась из объятий. — Я думаю, мне нужно съездить на то место в Хейстингсе, — решительно заявила она. — Туда, где рухнул универмаг. Он будет там, мне нужно к нему!

Лицо Даниэля помрачнело еще больше.

— Не думаю, что это хорошая идея. Харакеке и Люси…

— Ну и что? Он был моим мужем. Ты уже забыл об этом?

Даниэль тяжело вздохнул.

— Вы поженились в тот день, когда это случилось. Вы даже не провели вместе первую брачную ночь!

— И что? Ты думаешь, мы терпеливо ждали, когда у нас появится возможность любить друг друга?

Даниэль побледнел. Неужели она забыла о том, что уговорила Даниэля подождать, и они пока не спали друг с другом?

— Этого я вообще знать не хочу. Считаешь, что ты единственная, кто переживает утрату Адриана? Думаешь, мне так просто смириться с мыслью, что он больше никогда не вернется? Он для меня был братом. Мы знали друг друга много лет, а вот ты с ним была знакома всего три месяца!

Еву бросало то в жар, то в холод. От злости у нее покраснели щеки, она сжала кулаки.

— У нас была настоящая большая любовь, которую узнают с первого взгляда! — прошипела она, резко отвернулась и зашагала к отелю.

И только когда Ева уже почти дошла, она заметила, что Даниэль не пошел вслед за ней. Она остановилась и обернулась, но у ворот кладбища его тоже не было.

Ева побежала назад, звала его, но Даниэль исчез. Она даже вернулась к могиле, но все было напрасно. Ева сожалела о том, что выпалила ему в лицо. Конечно, он неправильно истолковал ее последнюю фразу о том, что Адриан был ее самой большой любовью, в противоположность Даниэлю!

Она еще раз окликнула его, потом перестала искать и пошла обратно в направлении отеля «Масоник» в надежде, что он отправился туда другой дорогой и что они встретятся уже там.

Она не могла скрыть своего разочарования, когда не увидела его в ресторане вместе со всеми остальными.

— Где вы так долго были? — поинтересовалась Люси.

— Я постояла еще немного одна на кладбище и подумала, что Даниэль уже присоединился к вам, — быстро ответила Ева, но по проницательному взгляду Люси поняла, что ей не верят.

— Вы поссорились? — шепнула та.

Ева кивнула.

— Выйдем на минутку наружу. Ты выглядишь так, словно сейчас упадешь в обморок.

Не снимая пальто, Ева последовала за Люси к двери отеля. Она бегло взглянула на обновленный фасад в стиле ар-деко.

— Что случилось?

— Я наговорила Даниэлю много ужасных вещей.

— Ах, Ева, дитя мое, он простит тебе это, потому что любит больше всего на свете.

— Возможно, но если нет, то мне это совершенно все равно! — упрямо заявила Ева. — Я сама больше не знаю, смогу ли я полюбить его когда-нибудь так, как любила Адриана.

— Если бы вы жили в Веллингтоне и у вас была бы собственная семья, ты бы не так мучительно вспоминала об Адриане.

— Но я этого не хочу. Я хочу все время о нем думать, пока живу. И не забывать о нем ни на секунду! — бурно возразила Ева.

Люси вздохнула.

— Совсем забывать его, конечно, не надо, но однажды все станет по-другому. Поверь мне, тогда и утрата не будет казаться такой горькой.

— Спасибо, что ты стараешься мне помочь, но я все же думаю, что ты не можешь себе представить, как внезапно, в один день теряешь навсегда самого любимого человека…

— Мне ли этого не знать! — возмутилась Люси и покраснела.

Ева насторожилась.

— Тебе нужно непременно рассказать мне свою историю до конца.

— Я как раз хотела тебя об этом попросить. Я могу тебе что-нибудь надиктовать, пока вы еще в Нейпире, а остаток — когда я навещу тебя в Веллингтоне?

— Конечно, до отъезда у меня еще много времени. В бюро я больше не могу ходить. А Даниэлю нужно доделать проект торгового дома для мистера Уильямса. Хозяин, мистер Форд, отказался, потребовав, чтобы проект передали другому архитектору.

— Ты сделаешь это. А если я скажу, что история будет для Береники?

Ева изменилась в лице.

— Для Береники? Твои воспоминания? После всего, что она тебе сделала?

— Она должна их получить только после моей смерти. В день, когда вскроют мое завещание.

— Не выдумывай! — возмутилась Ева. — Зачем ты вообще это делаешь?

— Потому что у нее есть право знать, кто она такая. Что в ее венах нет ни капли крови маори. Может, это ее успокоит.

Ева пожала плечами.

— Я тоже за то, чтобы прощать людей, но только не в случае с Береникой Кларк!

— Значит, у меня все же есть шанс? — раздался хриплый мужской голос.

Люси и Ева обернулись. Даниэль криво улыбнулся:

— Мне очень жаль, что я тебе сказал такое.

— Тебе не нужно извиняться. Это мне нужно попросить у тебя прощения.

— Нет, нет, мне очень жаль!

Люси заговорщически подмигнула Еве, которая уже не выглядела такой несчастной.

Мини, март 1888 года

В день, который был объявлен третьим днем рождения Джоанны (дата отставала от реальной на пять месяцев), девчушка выглядела маленькой принцессой. На ней было белое платье из тюля и большой бант в светлых волосах. Для своего возраста она была очень капризной, но Люси любила ее больше всего на свете и исполняла любое желание девочки, стоило только той чего-нибудь захотеть. Тем не менее Джоанна была папиным ребенком. Как только Том возвращался с виноградников или из винных погребов в дом, малышка бросала все и летела ему навстречу.