Книга Большие девочки не плачут, страница 34 – Франческа Клементис

В действительности ее смущала та женщина, в которую она превращалась. Ненужное приподнятое настроение, теплом разливавшееся по телу, вызывало у нее отторжение, и это случалось всякий раз, когда она становилась на только что купленные суперсовременные цифровые весы и фиксировала очередное снижение веса. Щеголяя своей женственностью, как девушка, вступающая в период половой зрелости, она ощущала пустоту и неудовлетворенность. Ей хотелось повесить плакат себе на шею, чтобы всем встречным было ясно, что она не на диете, что усадку дает ради науки, а не ради красоты. Всю жизнь Марина думала только о том, как бы похудеть. Теперь она поняла, что, по сути, всерьез даже и не помышляла об этом. Пока это не стало реальностью.

И вот теперь это происходит, но она не готова. Поэтому и пытается скрыть свои намерения. К несчастью, у нее ничего не вышло. И вот она оказалась в царстве женщин, где похудевшее на дюйм бедро с точностью радара вычисляется с расстояния в сотню ярдов. Когда она шла по комнате, очертания фигуры едва заметно прорисовывались сквозь тонкую ткань, окутавшую ее тело, так что у смотревших на нее не оставалось никаких сомнений насчет того, что Марины стало меньше.

Члены группировки спускавших жиры приветствовали ее появление в своих рядах с разной степенью теплоты. В то время как все они с облегчением воспринимали то, что объемы их одежды увеличиваются, позволяя отогнать волну негодования, поднимающуюся на другом конце комнаты, каждая вместе с тем ловила себя на том, что нервно оценивает масштаб Марининого похудения и сравнивает его с собственным. Женщины принялись втягивать животы и придавать лицам томные выражения, лишь бы казаться тоньше других.

— Тереза, какое счастье, что ты здесь!

Марина схватила Терезу за руку и увела ее в сторону. Тереза была рада этому, особенно потому, что, по ее расчетам, она сбросила по меньшей мере на полстоуна больше, чем ее подруга.

— Марина, ты ужасно выглядишь! Кто-то умер?

Несколько секунд Марина обдумывала это критическое замечание.

— Да нет, просто сюда торопилась. Задержалась на работе и домой пришла в последнюю минуту.

Да я стала законченной лгуньей! И сама во все это верю.

— Тогда рассказывай, как там Нью-Йорк? Хотела позвонить тебе вчера вечером, но была в спортзале.

— С каких это пор ты стала ходить в спортзал? Разве Дэвид Сэндхерст не говорил, что мы должны вести нормальный образ жизни и не предпринимать ничего нового?

— Все это мне известно, но дело в том, что он должен согласиться, что раз уж теряешь вес, то появляются новые возможности. Раньше я физически не могла ходить в спортзал, но теперь у меня появилась дополнительная энергия, и я не знаю, куда ее деть.

Марина внимательно посмотрела на Терезу. У нее появился какой-то особенный блеск в глазах, улучшился цвет лица, и румяна тут ни при чем. Она неловко жестикулировала, вероятно затем, чтобы скрыть, как трясутся руки, что было заметно. В целом она выглядела как одна из этих раскрашенных актрис в «Долине кукол» [27] , демонстрируя стереотип поведения под воздействием наркотиков. Да о чем это я? Разумеется, она демонстрирует эффект воздействия наркотиков. Она принимает наркотики. Как и все мы. Марина покачала головой, рассердившись на то, что мозг ее не работает как обычно. В механизмах обработки информации произошло короткое замыкание, а способность рассуждать дала трещину.

— Но выглядишь ты фантастически, — призналась Марина.

— Спасибо! Я и чувствую себя фантастически. Это невероятно. Вся моя старая одежда стала слишком велика, я опять влезла в джинсы шестнадцатого размера, и на поясе они немного широковаты. Потрясающие таблетки!

— И как Род воспринял все эти изменения?

Воодушевление Терезы на мгновение поблекло, но благодаря наркотику не угасло.

— Да ну его, этого зануду. Я, говорит, любил тебя такой, какой ты была раньше.

— А может, он и правда любил тебя такой, какой ты была? — осмелилась высказать предположение Марина.

— Ну хоть ты-то не начинай! Ты ведь знаешь, что это такое — быть толстой. Ты много встречала мужчин, которые находили тебя привлекательной?

Интересно, подумала Марина, я тоже буду становиться все более жестокой по мере похудения?

— Но судя по тому, что ты мне говорила, Род действительно любит тебя. Просто любопытно, можешь ли ты повернуться спиной к одному мужчине из миллиона, который не уличен в системе отбора по принципу «чем тоньше, тем лучше».

Тереза некрасиво фыркнула.

— Время покажет. Я гарантирую, что когда Род увидит меня вальсирующей по спальне в шелковой пижаме десятого размера, то тогда-то и обнаружатся его истинные чувства. И потом, ты опять начинаешь рассуждать, как Гейл. Ты чересчур серьезно все воспринимаешь. Почему бы тебе завтра не пойти со мною в спортзал? Ты станешь другой женщиной!

Не успела Марина придумать подходящий ответ, который не бросил бы несмываемую тень на их дружбу, как Гейл ворвалась в комнату, точно Боудикка [28] . Приветствие ее было отнюдь не сестринским:

— Рада, Марина, что тебе удалось втиснуть нас между занятиями аэробикой и косметическим массажем. Как тебе роль наблюдателя за весом? Спорю, точно так же, как и всегда. Подсчитываешь калории в губной помаде? Притворяешься, будто пастеризованный творог действительно очень вкусный? До самой последней минуты сидишь в туалете перед взвешиванием, чтобы выдавить из себя ну хотя бы еще один кубический сантиметр уродства? Ты уже купила юбку обязательного двенадцатого размера, в которую влезешь «в один прекрасный день»?

Марина ненавидела ее. Она ненавидела Гейл, потому что ей не хотелось, чтобы лицо было забрызгано ее слюной, и она ее ненавидела, потому что все, что Гейл говорила, было правдой. Разумеется, вес Марины уменьшался без каких-либо усилий с ее стороны. Она редко испытывала голод, равно как и навязчивые желания, благодаря которым оказалась в нынешнем положении. Но дело обстояло таким образом, что таблетки позволили появиться другому, более разумному человеку, который стал следить за тем, сколько пищи попадает в ее конкретное тело, тогда как другая самоубийственная Марина по-прежнему весила пятнадцать стоунов и мечтала о шоколадных медальках. То, что ее тело отделилось от ее невроза, начинало ее пугать. Она взяла себя в руки.

— Это не так, Гейл. Зря ты так агрессивно ко всему этому относишься. Разве ты не понимаешь, что появление «Перрико» в ТФБП — это дань твоему умению привести нас к стабильности, которая отличает нас от всех других женщин с лишним весом.