Онлайн книга «Любовь нельзя купить»
|
Тесс щелкнула пальцами: — Я только сейчас поняла, что в тебе особенного — при тебе детей нет! — Что ты с ними сделала? Продала в рабство? — Уже пыталась, не взяли, — ответила счастливая Милли. — Да нет, Тим со своей вертихвосткой забрали их после дополнительных занятий и оставили у себя на целый вечер. — И ты не стала возражать? — спросила Тесс. Ей бы не хотелось, чтобы Лара ушла с Максом к какой-нибудь другой женщине, которая претендовала бы на роль новой матери. — Да ты что? Это же счастье! — воскликнула Милли и вышла на танцевальную площадку, где составила компанию Джону, единственному свободному партнеру, включившись в замысловатый куик-степ, которому научилась за несколько минут, — вот что значит вздремнуть днем. Если готовить врачей для работы в зоне боевых действий, то не обязательно посылать их на дорогие курсы физической и волевой закалки; достаточно взять на вечер четверых детей Тима. Элисон даже подумала, а не написать ли ей в организацию «Врачи без границ», чтобы сделать им столь выгодное предложение. «Самый ужасный вечер в моей жизни, — думала она. — Хуже той дизентерийной ночи в Исламабаде, хуже, чем съездить в Бразилию, и хуже пребывания в семье Гэбриэла, где меня хлопали по заднице и давали на завтрак жирные куски свинины. Даже хуже той ночи, когда мы в школе отправились в поход и Тим читал мне греческих поэтов. На греческом. Мне совершенно не хочется торчать в кегельбане с четырьмя отпрысками Тима, которые нуждаются в срочном лечении». — Милли всегда считала что важно давать детям развиваться свободно; не нужно подавлять их или принуждать к тому, чтобы они делались такими же, как мы. Так Тим отвечал на жалобу руководства кегельбана, заключавшуюся в том, что Карли и Люси нажимают на кнопки на дорожках других игроков, в результате чего те проигрывают. После первых пяти минут в компании этих чудищ Элисон уверовала в телесные наказания, интернаты и риталин [49] . «Это не их вина, — постоянно напоминала она себе. — Просто им не обозначили границы». Элисон когда-то посещала курсы по коррекции детского поведения и знала все теории. Она решила ознакомить Карли и Люси с понятием границы, чем надеялась завоевать авторитет. — Это наше табло с очками, — сказала она громким голосом, четко произнося слова, как плохая актриса. — Вы можете распоряжаться им. Можете по очереди нажимать на кнопки. Все другие табло за пределами нашей границы. Трогать их нельзя. Она вспомнила еще один полезный принцип: всегда важно объяснять детям, почему им что-то не разрешают делать. — Если вы будете трогать их, то испортите игру другим. Люди рассердятся и станут жаловаться, и вечер будет испорчен у всех, включая вас, потому что вас накажут. «Вот так-то, — удовлетворенно подумала она. — Рассказала, чем им это грозит. Трудно ожидать, чтобы они думали о других, но не станут же они делать то, что мешает их самим развлекаться». Карли и Люси побежали из одного конца помещения кегельбана в другой, нажимая на все кнопки подряд, потом остановились перед Элисон и ангельски улыбнулись. — А можно нам теперь в «Макдоналдс»? — спросили они. Джон постучал в микрофон, требуя внимания собравшихся. — А теперь пришло время танцев! — воскликнул он с улыбкой. Это объявление было встречено возгласами одобрения. — А что мы будем танцевать? — спросила Фиона у Милли. Не успела та высказать сколько-нибудь вразумительное предположение, как все вышли на танцевальную площадку и встали рядами. Джон поднял оба больших пальца вверх, и раздались радостные возгласы. — Итак, я уверен, вы все знаете этот танец, но для тех, кто никогда его раньше не танцевал, расскажу, что надо делать. Вытянем руки вот так, в виде буквы Y, изобразим руками букву М, приставим руку к боку — это будет буква С, теперь поднимем руки над головой и соединим их вместе — вот вам и буква А! Все правильно! У нас получилось YMCA [50] . Макс с удивлением смотрел на Джона. — Он что — шутит? — произнес он. — Неужели он полагает, что мы все будем это делать? — Да я много лет этим не занимался! — воскликнул Грэм, едва ли не первым выскакивая на танцевальную площадку. — Ты знала это, когда выходила за Грэма? — крикнул Макс Фионе. — Я такого за ним не наблюдал. Мне за него страшно. — Только подумаешь, что хорошо знаешь человека, как он тебя обязательно чем-нибудь удивит, — с недовольством ответила Фиона. — Идем же, папа, — Лара подскочила к Максу и потащила его за собой. — Мама уже танцует. Макс увидел Тесс, скакавшую из стороны в сторону и двигавшуюся так, будто она танцевала этот танец уже тысячу раз. «Вот пришла и моя очередь удивляться», — пробормотал Макс про себя. Он позволил Ларе подтащить себя к Тесс. — Уж не ходила ли ты тайком на эти танцы, пока я каждый день трудился до седьмого пота? — весело спросил он. — Раньше ты этим точно не занималась. Тесс даже не взглянула на него. — Наверное, тебе надо было побольше времени проводить дома, тогда мы лучше узнали бы друг друга. — Да почему ты все время говоришь загадками? — прошипел он, надеясь, что Лара не услышит, как начинается очередная ссора. — Неужели ты не можешь просто сказать то, что хочешь сказать? — А ты не захочешь это слушать, — ответила Тесс. — Идем, Милли! — крикнула она, вызывая свою подругу на танцевальную площадку. Милли нехотя согласилась, однако ощущение того, как два ребенка прыгают у нее в животе вверх-вниз, не доставило ей удовольствия. — Идем, Фиона! — позвал Грэм жену. Фиона мотнула головой, но Грэм не унимался. Он уже завелся, и Фиона должна была стать танцующей королевой. Он подскочил к ней, продолжая изображать руками буквы. — Идем же, — повторил он. — Отрицательный ответ меня не устроит. — Не хочу, — холодно ответила она. — Мне нужно в туалет. И с этими словами ушла. Грэм смотрел ей вслед. Его беспокоило настроение жены, и он приписывал это тому, что рядом находится ее мать. Но, услышав начальные аккорды «Агаду», он тотчас забыл о Фионе. — Дерутся! Вызовите полицию! Тревогу поднял кто-то из детей Фионы. Раньше они никогда не видели, чтобы кто-то с кем-то дрался, но знали, что в таких случаях нужно кричать. Они достаточно насмотрелись сериалов «Грейндж-Хилл» и «Байкер-Гроув». |