Книга Девушка в поезде, страница 19 – Пола Хокинс

– Верно, – подтвердила я. – «Хантингтон Уайтли».

Он проверит и узнает, что я лгала. Нельзя допустить, чтобы он выяснил это сам, он должен узнать это от меня.

Вот это я и собираюсь сделать сегодня утром. Я пойду в полицию и расскажу все как есть: что я потеряла работу несколько месяцев назад, что в субботу вечером была сильно пьяна и понятия не имею, во сколько вернулась домой. Собираюсь сказать то, что должна была сообщить еще вчера: они идут по ложному следу. Я сообщу, что у Меган Хипвелл, судя по всему, был роман.

Вечер

Полиция считает, что мне нельзя верить. Там думают, что у меня не все дома, что я безответственная и психически неуравновешенная. Мне не следовало туда ходить. Я только сделала хуже себе и вряд ли помогла Скотту, ради чего, собственно, и отправилась в полицейский участок. Он нуждается в моей помощи. Полиция явно подозревает, что он что-то сделал с Меган, а я знаю, что это не так, поскольку знаю его. Я действительно в этом уверена, как бы дико это ни звучало. Я видела, как он с ней обращается. Он не мог причинить ей боль.

Ладно, пусть помощь Скотту была не единственной причиной моего похода в полицию. Был еще вопрос лжи, который требовалось уладить. Лжи насчет работы в «Хантингтон Уайтли».

Я долго не могла решиться войти в полицейский участок. Десять раз намеревалась развернуться и поехать домой, но в конце концов все-таки вошла. Я спросила у дежурного сержанта, можно ли поговорить с инспектором уголовной полиции Гаскиллом, и он провел меня в душную приемную, где я прождала больше часа, пока за мной не пришли. К тому времени я была вся мокрая от пота и дрожала, будто впереди меня ждал эшафот. Меня провели в другую комнату, которая оказалась еще меньше, к тому же без окон и совсем душная. Я пробыла там в одиночестве еще минут десять, пока не появились Гаскилл и женщина в штатском. Гаскилл вежливо поздоровался и, казалось, совсем не удивился, увидев меня снова. Он представил свою спутницу как сержанта уголовной полиции Райли. Она была моложе меня, высокая, стройная, темноволосая и довольно привлекательная, если кому-то нравятся резкие, лисьи черты лица. На мою улыбку она не ответила.

Мы молча сели, и они выжидающе посмотрели на меня.

– Я вспомнила мужчину, – сказала я. – Я говорила вам про человека на станции. Я могу описать его.

Райли чуть подняла брови и пошевелилась в кресле.

– Он был примерно среднего роста, среднего телосложения, рыжеватые волосы. Я поскользнулась на ступеньках, и он поддержал меня за руку.

Гаскилл наклонился вперед и оперся на локти, сцепив перед лицом пальцы.

– Он был одет… Мне кажется, на нем была голубая рубашка…

На самом деле это не совсем так. Я действительно помню того мужчину и уверена, что у него рыжеватые волосы, и мне кажется, что он улыбнулся или ухмыльнулся мне, когда я ехала в вагоне. По-моему, он вышел в Уитни и, кажется, говорил со мной. Я запросто могла оступиться на ступеньках. Это я помню, но не могу сказать, было ли это в субботу вечером или в какое-то другое время. Я спотыкалась часто и на многих лестницах. И я понятия не имею, во что он был одет.

На детективов мой рассказ не произвел никакого впечатления. Райли едва заметно покачала головой, Гаскилл разжал пальцы и протянул руки вперед ладонями вверх.

– Хорошо. Вы действительно пришли сюда, чтобы рассказать мне об этом, миссис Уотсон? – поинтересовался он.

В его голосе не было злости, и он располагал к разговору. Я жалела, что Райли никуда не уходила. Я могла бы поговорить с ним; я могла довериться ему.

– Я больше не работаю в «Хантингтон Уайтли», – сказала я.

– Вот как? – Он откинулся на спинку кресла и явно заинтересовался.

– Я уволилась три месяца назад. Своей соседке по квартире – вообще-то она ее хозяйка – я об этом не сказала. Я пытаюсь найти другую работу. Не хотела, чтобы она знала, чтобы беспокоилась об арендной плате. У меня есть кое-какие деньги. Я могу оплатить аренду, однако… В общем, я вчера солгала вам о работе и прошу за это извинить.

Райли наклонилась вперед и фальшиво улыбнулась.

– Понятно. Вы больше не работаете в «Хантингтон Уайтли». Вы вообще не работаете, верно? Вы безработная?

Я кивнула.

– Хорошо. Итак… вы ничем не занимаетесь, нигде не подрабатываете?

– Нет.

– И… ваша соседка не заметила, что вы не ходите каждый день на работу?

– Я хожу. В смысле не куда-то в офис, а просто езжу в Лондон, как раньше, в то же время и все такое, чтобы она… Чтобы она не знала.

Райли посмотрела на Гаскилла – тот не сводил с меня взгляда и слегка хмурился.

– Я понимаю, что это выглядит странно… – начала я и не закончила фразы, потому что, если называть вещи своими именами, это выглядело не просто странно, а каким-то безумием.

– Хорошо. Значит, вы делаете вид, что каждый день ездите на работу? – спросила Райли, тоже чуть нахмурившись, будто испытывая беспокойство насчет меня. Как если бы считала, что у меня точно не все дома.

Я не стала отвечать или кивать и просто молчала.

– А могу я узнать, миссис Уотсон, почему вы оставили работу?

Врать не имело смысла. Если до беседы со мной они и не собирались выяснять мой послужной список, то теперь наверняка наведут справки.

– Меня уволили, – ответила я.

– Вас уволили, – повторила Райли с оттенком злорадства. Она явно ожидала услышать именно такой ответ. – А за что?

Я вздохнула и повернулась к Гаскиллу:

– Разве это важно? Какая разница, почему я ушла с работы?

Гаскилл не ответил и смотрел в какие-то бумаги, которые Райли разложила перед ним, но чуть заметно мотнул головой. Райли сменила тему:

– Миссис Уотсон, я хотела бы поговорить о субботнем вечере.

Я взглянула на Гаскилла – мы ведь уже это обсуждали, – но он не смотрел на меня.

– Хорошо, – сказала я и машинально потрогала шишку на голове.

– Скажите, зачем вы ездили на Бленхайм-роуд в субботу вечером? О чем вы хотели поговорить с бывшим мужем?

– Полагаю, что это не ваше дело, – ответила я и, пока она не успела ничего сказать, попросила: – Вы не могли бы дать мне воды?

Гаскилл поднялся и вышел из комнаты, чего я вовсе не ожидала. Райли молчала и не сводила с меня глаз, так и не стерев с лица полуулыбку. Я не выдержала ее взгляда, посмотрела на стол, а потом стала разглядывать стены. Я знала, что это такая тактика: нарочно хранить молчание, пока мне не станет настолько не по себе, что я заговорю, даже если не хочу этого делать.

– Мне надо было с ним кое-что обсудить, – сказала я. – Вопросы личного характера. – Это прозвучало помпезно и глупо.

Райли вздохнула. Я закусила губу и решила молчать, пока не вернется Гаскилл. Когда он пришел и поставил передо мной запотевший стакан с водой, Рейли заговорила.