Книга Моя очередь развлекаться, страница 24 – Марина Серова

Я приложила руки к груди:

— Простите меня, ради Бога, совсем замоталась за вчерашний день. Дело оказалось очень сложным, но я заехала вас обнадежить: похоже, мы нашли место заточения вашей дочери и сейчас едем туда ее выручать.

— Я с вами!

Профессор кинулся надевать ботинки, но я остановила его энергичным жестом руки:

— Это исключено. Там, очевидно, предстоит то, что на современном языке называется «крутая разборка». А в вашем возрасте… поймите меня правильно.

Он как-то сник, помолчал, но потом с надеждой посмотрел мне в глаза:

— Танечка, я всецело доверяю вам, вы профессионал, сделайте, пожалуйста, так, чтоб Тиане не причинили никакого вреда.

— Я сделаю все возможное для этого! Кстати, а у вас уже прибрано…

Я хотела отвлечь несчастного отца, сменив тему разговора.

— Да… помогла моя хорошая знакомая… Сутки работали, не разгибаясь… Главное, мои научные бумаги и книги целы.

— Вот и отлично! Надеюсь, все образуется!

Я улыбнулась как можно шире и, выходя, даже помахала профессору рукой:

— Как только все разрешится, мы вам позвоним. Думаю, до обеда ситуация прояснится.

— Да хранит вас Бог.

Профессор разве что не перекрестил меня. Растроганная и еще более полная решимости сегодня закончить с этим делом, я спустилась вниз и села в машину.

Андрей нервно курил и хмуро взглянул на меня:

— Что так долго? Насколько я помню, это дом Тианы?

Я ответила вопросом на вопрос:

— А вы здесь бывали?

Он усмехнулся:

— Да провожал как-то до подъезда.

Он тронулся с места, а я прикурила и сказала:

— После похищения Тианы какие-то подонки перевернули квартиру ее отца вверх дном, а старика чуть не угробили. И все из-за этой проклятой кассеты!

— Да, — задумчиво произнес Андрей, прибавляя скорость, — из-за какой-то пластмассовой фигни столько заморочек. Интересно было бы посмотреть и послушать, что там записано.

— Ничего интересного, сплошное скотство и свинство!

Это подал голос Петр, мрачно глядящий в окно на проносящиеся мимо городские пейзажи.

— Порою подобное завораживает, — философски заметил Чистяков.

…Ожил мобильный телефон. Андрей приложил трубку к уху, другой рукой уверенно держа руль:

— Да, да, Иван, все в порядке. Едем в полном составе, скоро будем за городом… Нет, не получилось… Да не волнуйся, сделаем, как договорились.

Он отключил связь, а я спросила:

— Это Крепцов волнуется?

Андрей, немного помолчав, ответил:

— Понимаете, Татьяна, у него двойственное положение. С одной стороны, он не меньше меня и вас хочет выручить Тиану. С другой стороны, у него с этим Алексеевским-Никифоровым серьезное дело, и ему было бы очень обидно, если бы все сорвалось! Поэтому шеф поставил мне задачу добиться освобождения Тианы, не прибегая к крайним мерам.

Мы уже ехали за городом, среди полей и небольших лесочков, согреваемых ярким летним солнцем. Пейзажи, надо заметить, поднимали настроение. Я с удовольствием слушала передаваемый по радио концерт Пугачевой. Один только Петя был по-прежнему молчалив и мрачен. Его можно было понять: не каждый день едешь «разговаривать» с убийцей твоего родного брата.

Вскоре мы свернули у поворотного указателя «Ягодная Поляна» и через пять минут въезжали в дачный поселок, состоящий в основном из «крутых» двух — и трехэтажных коттеджей.

— Оставим машины на каком-то расстоянии от нужного нам дома, чтобы не спугнуть его обитателей, — проронил Алексей и остановил свой «Мерседес». Вслед за ним остановился и «Вольво».

Мы практически одновременно вышли из двух машин, и я наконец воочию увидела тех, кто, по словам Чистякова, транспортировал вчера нас с Петей до самого дома.

Да! Меня один их них вообще мог нести, перекинув через плечо. Ну а другой мог бы дотащить на руках Петра.

В любом случае, если предстоит стычка, эти танки хорошо прикроют нас, пехоту.

Андрей представил амбалов как Колю (с огромным вытатуированным якорем на правом бицепсе, короче, Коля Якорь) и Витю (его коротко стриженные волосы были огненно-рыжего цвета, короче, Витя Рыжий).

Далее Чистяков устроил маленький военный совет, на котором предложил простой и ясный как день план.

Он заключался, как я и предполагала, в том, что Коля с Витей идут вперед. Звонят, спрашивают хозяина Федора Никифорова и, если он на месте, проводят с ним «профилактическую беседу». А мы, по идее, должны войти уже на все готовенькое.

— В принципе, правильно, что тут еще можно изобрести, — согласилась я, — только Коле и Вите следует помнить, что хозяина надо брать живым и что в доме находится заложница.

Коля с Витей согласно покивали, насколько это позволяли их бычьи шеи.

— Я пойду с ними!

В тоне Петра Губченко была такая непреклонная решимость, что глупо было бы с ним спорить.

— Возражений нет.

Андрей вопросительно посмотрел на меня.

— Мне тоже кажется, что делу это не повредит, мы ведь не знаем, сколько там народу на стороне противника.

Я пожала руку Петру и попросила:

— Пожалуйста, будь благоразумен. Сдерживай эмоции.

Он задумчивыми глазами посмотрел на меня и глухо проронил:

— Постараюсь, Танечка. Очень постараюсь…

На этом военный совет был закрыт, и наша весьма живописная группа двинулась вслед за Чистяковым к искомому объекту.

Нужный нам коттедж обнаружился через пару минут буквально за поворотом поселковой улицы.

Этакий трехэтажный мини-замок со шпилями, черепичной крышей, окнами в виде бойниц на третьем этаже и балконами на втором. Словом, классика архитектурной мысли придворных архитекторов современных нуворишей.

Ворота, открывающие путь к дверям замка, оказались запертыми. Надо было как-то преодолевать это препятствие.

По здравом размышлении наша компания решила не поднимать шум, а цивилизованно позвонить в имеющийся сбоку от ворот домофон.

Я и Чистяков отошли в сторонку, а троица авангарда выстроилась перед воротами.

Что ответил домофон после нажатия кнопки, я не слышала, но ворота медленно раскрылись, и все трое парней вошли внутрь.

…Прошло томительных пять минут, семь…

Вдруг до нас, стоящих в изрядном отдалении, донеслись из замка крики и глухие удары… Явно шла потасовка и, слава Богу, не дошло еще до пальбы.

Чистяков заметно побледнел и нервно закурил, предложив и мне свои любимые «Мальборо».