Онлайн книга «Небо в клеточку»
|
Мысль, пришедшая только что в голову, сильно походила на правду. А особенно если учесть все остальные факты, почти не остается места для сомнений, что так все и было. «Зачем? Зачем Антону убивать своего друга, а затем и Семенова?» На этот вопрос я не могу ответить. Пока не могу. * * * Окончательно прихожу в себя только на углу Зарубина и Рахова, паркуя машину на небольшой стоянке у кафе «Ностальжи». Есть не хочу совершенно, просто мне нужно время посидеть и спокойно подумать. В машине делать это совершенно не хочется. Заказываю чашку кофе с коньяком и углубляюсь в мысли. Итак, что мы имеем? Этот вопрос я периодически задаю себе в течение двух последних суток и с грустью признаюсь, что ни на шаг не приблизилась к разгадке. Наоборот, вопросов только прибавилось. Да и положение мое стало из плохого просто отвратительным! Если меня еще вчера побуждали к расследованию смерти главы «Данко» в основном душевные порывы, то теперь к ним прибавилась еще весьма ощутимая угроза оказаться главной подозреваемой в двойном убийстве. «Артист». Что же этим хотел сказать умирающий шантажист? Кличка собаки его приятеля? Что может быть общего между смертью Санька и симпатичным, в общем-то, псом? Обычно в такой ситуации человек спешит сказать самое важное! А тут — кличка пса. «Может, он другое имел в виду? — спрашиваю себя, делая большой глоток. — Почему ты прицепилась именно к собаке? Только потому, что не знаешь, к чему или к кому еще могут относиться его слова?!» Некоторое время тасую в голове различные варианты, но все они представляются мне в конечном итоге один нелепее другого. Не имею склонности к отвлеченным размышлениям. Ну а в сложившихся обстоятельствах для меня это просто непозволительная роскошь. Времени у меня в обрез, что я отлично понимаю. Потому переключаюсь ко второму насущному вопросу — до встречи со вдовой господина Киреева остается совсем немного времени. «Итак, что ей от меня может быть нужно?» — спрашиваю себя. «Скорее всего, будет уговаривать не соваться туда, куда не просят». «Артист, артист», — вновь вертится в голове, когда я покидаю «Ностальжи». * * * Однотонная музыка уже основательно меня начала раздражать. Не знаю, кому вообще может это нравиться?! Я уже готова была сорвать зло на бестолкового вида барменше, когда увидела Анну. Такая же невозмутимая и спокойная. Только чуть бледновата. Оно и понятно — не каждый день мужей хоронишь! Даже если семейная жизнь и не наполнена страстной любовью, занятие не из приятных. — Послушайте, — начала она без долгих предисловий. — У меня всего один вопрос: когда вы нас оставите в покое? — Вас — это кого? — сразу уточнила я. В моем голосе тут же прорезались стальные нотки. Когда нужно показать коготки, это делаю будь здоров! Кажется, вдова это уловила и в следующем раунде сбросила обороты. — Сколько? — безучастным, даже скучноватым, голосом изрекала Анна. — Что — сколько? Я сделала удивленное лицо, хотя отлично поняла, что она имеет в виду. — Не притворяйтесь! Сколько вам нужно денег, чтобы вы перестали копошиться возле меня и моей дочери? Понятно, что вы хотите использовать ситуацию и заработать. Я спрашиваю: сколько? Честное слово, я еле сдержалась, чтобы не вмазать от души по ее холеной физиономии! Но вовремя успокоилась. — Денег мне не нужно, — спокойно отказалась я. Даже сама поражаюсь, насколько спокойно! — Мне нужно только одно — найти настоящего убийцу вашего мужа. Я почему-то думала, что это и в ваших интересах. Или это не так? Некоторое время Анна молчала, глядя мимо меня. Мой вопрос леди в трауре просто проигнорировала. Затем еле слышно произнесла: — Сегодня Катя подписала признание. Она зашла в кабинет посмотреть, что с Андреем. Он все же ее отец… был. Из любопытства открыла сейф. Тот неожиданно проснулся. Пьяный, не разобрал, кто перед ним, накинулся на собственную дочь… — Попытался изнасиловать, — вставляю я реплику, уже отлично поняв, куда она клонит. — Откуда вы знаете? — несколько оторопело посмотрела на меня Анна Андреевна, затем спохватилась: — Ну, да! — Кто адвокат вашей дочери? — Камневский Артур Борисович. — Можете не волноваться. Он Катю вытащит. Скала — так его кличут. И совершенно справедливо! Если не подчистую отобьет, то на условное наказание — точно можно рассчитывать! — Так он мне и сказал, — согласно кивнула она. — Теперь вы понимаете, что своей возней вы только навредите девочке? Есть, слава богу, пока и без вас кому о ней позаботиться. Теперь уже молчала я, не торопясь отвечать на ее вопрос. — А вас нисколько не коробит то, что Катя страдает за чье-то преступление? Ведь вы сами ни на секунду не поверили, что это она убила вашего мужа? — Какое вам дело до моих чувств? «Верно, какое…» И тут словно игла пронзила мой мозг. Черт бы побрал! Так все просто! Нужно было понять это сразу, еще тогда, когда девочка обнимала пса. Тогда, когда она в своем рассказе споткнулась на событиях на втором этаже особняка. Кого Катя могла покрывать?! Да только ее! Свою мать! От этой простой догадки меня бросило в легкий озноб. — Мы с вами прощаемся… Киреева уже начала подниматься, когда я наконец очнулась. — А как с шантажистом быть? Или вы нашли пленку? — Что?! Каким шантажистом, какая пленка?! Она так стремительно рухнула обратно, что я на секунду испугалась, выдержит ли стул. Я наблюдала за ее реакцией так внимательно, как только умела. Но в этом не было особой нужды — все и так отчетливо отразилось на ее лице. От восковой маски не осталось и следа! — О той самой, о которой вы разговаривали ночью со сторожем. На сей раз моя реплика не привела к ожидаемому результату. Анна Андреевна, похоже, справилась с собой, и ее лицо вновь приняло безразличное выражение. — Ночью? Не понимаю, о чем вы говорите. — Я слышала ваш разговор в саду. И узнала голос. Я блефовала, поскольку не была уверена, что слышала голос Анны Андреевны. Но все мои предыдущие соображения говорили о том, что это именно госпожа Киреева! — Объясните, что вы имеете в виду! — потребовала она. — В ночь, когда убили вашего мужа, мне стало вдруг одиноко, и я вышла подышать свежим воздухом. И нечаянно подслушала разговор двух людей. Один из голосов принадлежал мужчине, второй… второй — женщине. Женщиной были вы, Анна Андреевна. — Вы это серьезно? Теперь ее глаза широко распахнулись и пытливо смотрели на меня. |