Книга Пропавшая экспедиция, страница 94 – Станислав Рем

— Вчера, — вяло отозвался Савицкий. — В схованке. Этот, твой кореш, сделал вид, будто не заметил нас.

— Не актёр, что сделаешь. Только повторюсь: у меня в этом лагере своих людей нет.

— Ну-ну… — Савицкий взял бутылку с водой, полил на руку, сполоснул лицо. — Батя ещё жив?

— Практически нет. — Ельцов распахнул куртку: солнце уже грело вовсю. — Месяц назад обнаружили раковую опухоль.

— Ну, хоть отмучается. Мишка знает о нём?

Декан отрицательно покачал головой:

— Ещё нет.

— Свози его к нему.

— Зачем? Показать живой труп?

— Он его отец.

— Он то, что осталось от его отца. — Жёстко парировал Юрий Николаевич. — И не нужно устраивать сцены, Володя. Ты прекрасно знаешь, на что вы шли. А потому не дави на совесть. Там всё в порядке.

— Я о прошлом не жалею. Позови меня Батя сегодня — снова бы с ним пошёл. Эта экспедиция была единственным стоящим делом во всей моей жизни. Только никто меня уже не позовёт. Да и вы не сможете долго скрывать бонке, — выдохнул Савицкий. — Колодников был прав, когда говорил, что наступает время открытия тайн. Фрагменты цепи мелькают в экранах чуть ли не ежедневно. — Савицкий замер. — Постой… Это что, тоже ваша работа?

— А ты думал. — Лёгкая усмешка скользнула по лицу декана. — И дозировка информации тоже.

— И долго думаете так продержаться? Человечек-то пошёл нынче сметливый. Рано или поздно всё одно найдётся новый Профессор, который сможет соединить цепь. Катастрофа неминуема.

Ельцов повёл плечами:

— Спрашиваешь, на что рассчитываю? На то, что человек, этот новый Профессор, к моменту контакта с бонке, успеет всё-таки определиться, что для него первично, а что вторично.

— Утопия.

— Но ведь Профессор справился с собой. Смог найти силы не поддаться искушению. Вот и другой сможет.

На лице Савицкого мелькнула мрачная улыбка:

— Предки, создавшие цепь, были намного сильнее нас. И тем не менее катастрофа произошла. А ты хочешь, чтобы дикари вдруг одномоментно определились и не повторили путь своих прародителей. Это даже не утопия. Идиотизм.

— И тем не менее я с тобой не соглашусь. — Ельцов стянул с себя куртку, подставив солнцу мокрую от пота рубашку. — Люди сделали большой скачок в развитии. Даже в сравнении с прошлым столетием.

— Научно? Да. А внутренне? — Савицкий всем телом повернулся к декану. — Человек навсегда останется жадным, неудовлетворённым животным. А бонке, ты знаешь, таких на дух не переносит.

— Да, — согласился декан, — с Профессором объект поступил лояльно только потому, что увидел, как тот ценой своей жизни пытался спасти друга. Иначе бы и с ним поступил так же. Но это-то и есть доказательство того, что человек меняется.

— Единичный случай. — Савицкий обречённо махнул рукой. — Знаешь, я много думал над тем, что произошло. Да, наверное, вы где-то правы, что скрываете бонке от людей. Только сам собой напрашивается другой вопрос: а зачем? Для чего? Для того, чтобы ненависть, жадность, месть, злоба, властолюбие — всё это продолжало процветать? А не лучше ли замкнуть цепь и поставить точку? Как тогда, в прошлом?

— Не знаю, — спокойно отозвался декан. — Я свою жизнь положил на одно — сохранить объект и максимально оградить его от грязи. Пока у меня это получалось. Надеюсь, у тех, кто придёт вслед за мной, тоже получится.

— У вас кто-то скурвился? — неожиданно поинтересовался Савицкий, бросив взгляд в сторону реки: оттуда чётко слышался рёв мощного дизельного двигателя.

— Да.

— Ты его вычислил?

— И да, и нет. — Декан сорвал травинку, покрутил ею перед глазами. — Змея оказалась о трёх головах и двух хвостах. И до одной головы мне не добраться.

* * *

Милицейский глиссер, прошуршав дюралевым днищем по гальке, пристроился рядом с лодкой декана.

СЧХ первым спрыгнул на берег и, бросив короткий взгляд на расположившихся под надзором охраны, невдалеке от берега, Савицкого и Ельцова, тут же направился к стоящим невдалеке двум контрактникам. Вслед за подполковником судно покинули трое сотрудников Зейского УВД, вооружённые короткоствольными автоматами.

Щетинин на глаз определил командира:

— Ты главный?

— Предположим.

— Предполагать будешь на бабе, и то, если та даст. Выводи на свет божий моего майора.

— Понятия не имею, о чём речь.

СЧХ покачал головой, как бы сомневаясь в словах наёмника, после чего громко, так, чтобы слышали все, произнёс:

— А мне, Сват, говорили, ты умный. Выходит, ошибались в тебе, Герман Викторович. Что ж, тогда слушай меня внимательно, капитан. Первое. Твой заказчик у нас. И он тебя сдал. Не веришь? — Щетинин заметил ухмылку на лице контрактника. — Терёхин так и сказал, что сразу не поверишь. Но суть не в этом. Второе. Связь мы тебе обрезали. Всю. А потому, Гризли, слышишь, — СЧХ повысил голос ещё сильнее, — не старайся. Не трать силы. Всё одно ни с кем не свяжешься. Третье, Сват. На «вертушку» не рассчитывай. Её не будет. А теперь условия договора. — Щетинин выставил указательный палец в сторону наёмника. — Пока договора. Сейчас ты тихо и мирно отпускаешь всех моих людей и мы покидаем лагерь. Все, до единого. Вы возвращаетесь в Зею. Самолёт через четыре часа. Места для вас забронированы. В благовещенском аэропорту вам передадут билеты на московский рейс. До вылета сидите в аэропорту. Это самый идеальный вариант исхода.

Ухмылка всё ещё занимала место на лице наёмника.

— А если нас не устраивает такой договор?

— Что ж, есть второй вариант.

Теперь ухмылка Свата стала ещё наглее. СЧХ это заметил. И тут же отреагировал на неё.

— Напрасно думаешь, будто тебя отмажут. Для начала я начну крутить дела по убитому следователю и нападению на трассе — для затравки. Чтобы засветились ваши фамилии. А потом сделаю то, чего от меня никто не ждёт. В том числе и ваши хозяева. Выкладываю по степени исполнения. Сначала мы вас арестуем за оказание сопротивления органам. Которые прибыли на место уголовного преступления. В лагерь, который вы захватили с целью группового изнасилования Рыбаковой В. В. Далее, в ходе расследования выяснится, что это был не единственный эпизод и что подобного рода фактов вашего, мягко говоря, аморального поведения имелось как минимум, два. Первый эпизод будет связан с супругой хорошо вам известного профессора Урманского. Причём замечу: в связи с тем, что вы её прятали у себя, на базе, попытка оказалась удачной. И групповой! После чего вы применили насильственные действия по отношению к студентке третьего курса одного из высших учебных заведений города Благовещенска. Что она и подтвердит. В том числе и в суде.

— Ты что, подполковник, — ухмылка мгновенно слетела с лица солдата, — сбрендил? Мы никого не трогали! Ни жену Урманского, ни какую-то там студентку!