Онлайн книга «Бешеные горы»
|
— Главное, чтобы нас вытащили отсюда! — вырвалось у Калмыка. «Вот оно, — подумал Глеб. — Начинается». — Вытащат, — сказал он твердо. — Всегда вытаскивали, и в этот раз вытащат. — Ага! — зло отозвался Калмык. — Тогда нам тоже так говорили. А как до дела дошло, никому мы оказались на фиг не нужны! — На войне всякое случается, — рассудительно проговорил Бурый. — Иногда бывает, что просто некому тебя выручить. — Зачем тогда говорить?! — Кричать не надо, — попросил Бурый. — Не будем посвящать чужих в наши семейные отношения. Он улыбнулся, пытаясь хоть как-то приободрить младшего товарища. — Знаешь, почему я взял тебя в группу? — вдруг спросил Глеб. Калмык промолчал, то ли понимая, что все равно не ответит верно, то ли не желая вступать в этот разговор. — Думаешь, за меткую стрельбу, за знание языков, за кучу других специальных навыков? — Бурый вывернул голову так, что чуть снова не потерял сознание, и нашел-таки глаза Калмыка. Тот смотрел на него как загнанный зверь. Со страхом, но и с надеждой. И вот эту-то надежду надо было в нем срочно укрепить, пока она не улетучилась бесследно и вместо нее не остался один лишь страх, безрассудный и всепобеждающий. — Нет, — продолжил Глеб, глядя прямо в глаза Калмыку, — не за это. — А за что же? — спросил наконец Калмык. — А за то, что сумел выбраться из такого вот дерьма, — сказал Глеб. — И только за это! Они долго молчали, и первым на этот раз заговорил Калмык. — Там было дерьмо похуже. Нас пятерых бросили в яму. В зиндан по-ихнему… — Я знаю, — мягко сказал Глеб. — Но прежде чем бросить, — продолжил Калмык, — на наших глазах двоим перерезали горло… Калмык замолчал, борясь с воспоминаниями и чувствами, которые в нем эти воспоминания вызывали. Но все-таки переборол себя и заговорил снова. — Самое поганое, что это для них развлечение. Стоят и гогочут, зубы скалят… И режут медленно, чтоб продлить удовольствие. А наши связаны, шевельнуться даже не могут, как бараны. И смотрят, так смотрят! — Калмык скрипнул зубами. — А ты ничего сделать не можешь. Потому что и ты связан, и ты баран… И тебя в любую минуту могут взять и вот так, как их… И брали. Сначала одного вытащили, потом второго. А ты сидишь в яме и ждешь, когда твоя очередь наступит. Больше всего мучило это ожидание. Один из наших с ума сошел. А был такой сильный парень, сибиряк… — Но ты же не сошел, — тихо сказал Бурый. — И сделал все правильно. — Мне просто повезло, — ответил Калмык, сверкнув глазами. — Они не заперли решетку. Охранника куда-то вызвали, он забыл запереть замок… Но во второй раз так повезти не может! — Ну, это мы еще посмотрим, — возразил Бурый. — Да что тут смотреть! — снова возвысил голос Калмык. — Ясно же, что шансов у нас никаких. Вон какие цепи. Тогда я хоть не связан был. И не ранен. А тут… Калмык тряхнул раненой рукой, звякнул цепью на ноге и затих, подчеркивая этим молчанием безнадежность ситуации. Бурый какое-то время раздумывал над его словами. Затем призывно звякнул цепью. — Артур! — Что? — не сразу отозвался Калмык. — Насчет часового, которого ты кончил… Он бы все равно в расход пошел. Одним словом, погорячился я. Нервы что-то разошлись. Не ожидал неудачи. Надо было дать выход злости, вот я на тебе и сорвался. Прости. — Ладно, — помолчав, ответил Калмык. — Ничего… Но голос его смягчился, что было неплохим знаком. Бурый снова звякнул цепью — ложился поудобней. — А знаешь, нам все-таки надо подумать… — начал было он. Но слова его были прерваны шумом за дверями. — Похоже, к нам, — успел сказал Глеб. — Работаем… В дверь стукнули, послышался грохот запоров, после чего дверь широко распахнулась. В помещение вошли сразу несколько человек — это Бурый определил по звуку. Сам он с закрытыми глазами лежал на нарах, решив, что будет лучше, если он несколько преувеличит свое болезненное состояние. Мурад, вошедший в камеру, внимательно разглядывал пленных. Иса и еще двое боевиков стояли за его спиной, ждали, как хозяин оценит товар. — Этот ранен? — кивком указал Мурад на Калмыка. — Да, уважаемый, в руку, — закивал Иса. — Но рану ему перевязали, опасности никакой. Все как ты приказал. Мурад шагнул к Калмыку. — Как зовут? — на русском языке спросил он. Калмык молча, не мигая от напряжения, смотрел на него. Мурад усмехнулся. — Герой? Это хорошо, героев мы любим. — Он чуть повернул голову: — За что его били? — Нашему человеку челюсть сломал, — пояснил один из боевиков. — Такой шайтан русский, — вставил Иса. — А этот, — не слушая Ису, посмотрел Мурад на Бурого, — контужен? — Да, уважаемый. — Он без сознания? Мурад подошел к нарам, на которых лежал Бурый, посмотрел ему в лицо. — Этот старший у них, — подсказал Иса. — Командир. — Ага, — кивнул Мурад. — Надеюсь, он не умрет? Иса даже подскочил: — Нет, уважаемый, что ты! Он сунулся к нарам, легонько похлопал Бурого по щекам: — Эй… Бурый с усилием открыл глаза — притворяться дальше не имело смысла. Увидел перед собой здоровенного, заросшего щетиной боевика, а рядом с ним худощавого, немолодого мужчину в скромном сером костюме. — Вот, — отстранился Иса, — живой, уважаемый… — Хм, — улыбнулся Мурад. — Хорошо. Очень хорошо. Он шагнул ближе, сложил руки на живот, посмотрел на Бурого. Тот отметил: этот худощавый умен как дьявол, с ним не поиграешь. Если за вирусом кто и стоит, то именно этот человек, а не сорвиголова Алихан. — Как тебя зовут? — с легким акцентом спросил Мурад. — А тебя? — спросил Бурый. Мурад улыбнулся. — Меня зовут Мурад. А теперь можно узнать твое имя? — Глеб, — представился Бурый. — Фамилию, я полагаю, не назовешь? — Выбери любую, их в русском языке много. Мурад улыбнулся еще шире — морщинки лучиками разбежались у него возле глаз. — Хорошо, Глеб. Обойдемся пока без фамилий. А ты спортсмен, наверное. Футбол любишь? — Как все, — ответил Бурый, не понимая, куда клонит собеседник. — Значит, любишь, — кивнул Мурад. — Это хорошо. — Он продолжал улыбаться: — Итак, скажи, что ты делал в Карачое? |