Книга Черта с два, страница 29 – Татьяна Полякова

Денис с готовностью вскочил. Револьвер я сунула в сумку, не допуская всерьез мысли, что могу им воспользоваться.

На площадке никого не было, Денис припустился к техэтажу, а я, аккуратно захлопнув дверь, бросилась следом. Ничего похожего на засаду не наблюдалось, мы смогли немного расслабиться. Отодвинув ящик, я извлекла пленку из тайника и поглубже засунула в карман. Денис вытянул шею, выглядел заинтригованным.

— Чего это? — спросил он шепотом.

— Объясню по дороге, — пообещала я, после чего мы покинули дом тем же способом, что и вошли. Перебрались к последнему подъезду, спустились на лифте и быстро юркнули за угол, как только оказались на улице.

— Чего ты там прятала? — сразу же спросил Денис, и я рассказала ему про пленку.

— А ты ее видела? Что там?

— Ничего особенного, какие-то люди вроде бы что-то отмечают.

— За что ж тогда убивать? — растерялся Денис.

— Вот и я гадаю: за что? Здесь неподалеку магазинчик, где печатают фотографии. Может, и удастся разглядеть что-нибудь любопытное.

В магазине была очередь из двух человек, я встала третьей, а Денис устроился у окна, наблюдая за переулком с видом заправского сыщика. Кажется, первый страх у него прошел, и он понемногу стал получать удовольствие от игры в разбойники. Мальчишка есть мальчишка.

— Срочно отпечатать можно? — спросила я молодого человека, когда подошла моя очередь.

— Двойная цена.

— Когда подойти?

— Пару часов, может быть, чуть больше. Я расплатилась и, кивнув Денису, направилась к выходу.

— Куда теперь? — спросил он.

— В гараж, за машиной. Нечего обувь портить, и с ночевкой проще, на худой конец, можно и спать в ней.

— Жалко, что у тебя не «Мерседес», — вздохнул Денис.

— Ну, все-таки и не «Запорожец», — пожала я плечами. — А про «Мерседес» лучше молчи, у меня на них со вчерашнего дня аллергия. Возьмем машину, прихватим пленку и поедем к твоей мамане. Она, наверное, с ума сходит…

— Все-таки ты бестолковая: говорил уже раз сто, в запое мамка, а в запое она саму себя не помнит, А начни она меня искать, пацаны б придумали, чего ей сказать, чтоб зря не дергалась. И в ментовку мамка уж точно заявлять не стала бы, не любит она ментов.

— Это глупо, — покачала я головой. — Любит не любит, припрет и побежишь как миленькая…

— Ладно, не зуди, давай сходим. Только боюсь я, вдруг эти там и нас поджидают.

— Конечно, надо быть осторожными, хотя в моей квартире мы побывали, и ничего…

Мы свернули к гаражам, чувствовала я себя вполне уверенно: гараж этот моим не был. Я арендовала его месяц назад, вычитав объявление в газете. Никто из моих знакомых не знал, где он находится, не потому, что я делала из этого тайну, а просто разговор не заходил. Теперь я была очень рада этому: вряд ли кто-то подстерегал нас здесь.

«Если бы я догадалась взять ключи в то утро, когда меня пытались увезти подозрительные милиционеры, — подумала я. — Не пришлось бы жить на помойке: гараж предпочтительнее. Впрочем, нет: выглядели бы мы здесь довольно странно, и кто-нибудь непременно обратил бы внимание. Да и костер в гараже не разведешь…»

Я распахнула ворота и на всякий случай оглядела машину, никаких изменений в ней обнаружить не удалось.

— Садись, — сказала я Денису. — Назад, — покачала головой, заметив, что он открывает переднюю дверь. — В глаза мы бросаться не должны, лучше всего держись за моей спиной.

Мальчишка обиженно нахмурился, но сел сзади. Мы выехали из кооператива. Не скажу, что я чувствовала себя особенно уверенно, конечно, машина облегчает жизнь, но, с другой стороны, через забор на ней не махнешь и в подъезд не юркнешь. Те, кому надо, номер, цвет и марку уже, конечно, знают, и если мы умудрились попасть на глаза усердным ребятам, прогуливаясь по тихой улице, то отыскать машину и вовсе несложно, особенно милиции: достаточно сообщить номер всем гаишникам, дежурящим в городе.

— В крайнем случае машину бросим и будем уходить на своих двоих, — с тоской решила я. Лишаться единственной ценной вещи очень не хотелось.

Фотографии пришлось ждать довольно долго. Мы юркнули в какой-то тихий дворик и, пристроившись в тенечке, болтали.

— А ты замужем? — вдруг спросил Денис.

— Нет, — пожала я плечами.

— И не была?

— Не была.

— А почему? Ты красивая.

— Спасибо… — улыбнулась я. Забавно, но услышать это от него было приятно. — А на вопрос «почему» ответить трудно. Большого количества желающих на мне жениться не наблюдалось, а человек, который мне нравился, уже был женат…

— И что? Не мог развестись?

— Наверное, не мог.

— А ты?

— Я решила, что все это… нечестно, что ли, и мы расстались.

— И правильно, — заявил Денис уверенно. — Ты баба крутая и не могла позволить какому-то хмырю водить тебя за нос. Женатики эти всегда так: промурыжат девку лет до тридцати, и поминай как звали. А в тридцать лет особо замуж не разбегаешься.

— Господи, что ты городишь? — удивилась я. — Ну, скажи на милость, откуда ты можешь знать такие вещи?

— От верблюда. Вижу, что вокруг делается, и вообще: я не маленький.

— Ладно, ты большой, — махнула я рукой и отвернулась к окну.

— А ты его очень любила? — через минуту спросил Денис.

— Кого?

— Ну, хмыря этого…

— Какого хмыря? А… не знаю. Тогда казалось очень, а потом прошло время и… я о нем даже не вспоминала. Странно, да?

— Ничего не странно. У тебя характер, отшила и забыла. Так и надо, и нечего всякие церемонии разводить.