Онлайн книга «Соска»
|
Вилена виновато посмотрела на щипчики. — Затупились, что ли… Я закончила эту руку. Поменяйте хобот, пожалуйста. — Вот и отлично. Сейчас машина моя подойдет, я вас подброшу. Хотя вы говорили, что на своей приехали? Рафаэль Рустамович, я надеюсь, эта запись на вас не особенно сильно повлияла? А то я и сам на кнопку нажму. Не вопрос. А вдруг мы взаправду только и есть, что его сон? Ненастоящие? — подумала Вилена, принимаясь за вторую руку. — А вдруг мы, взаправду, только сон? Ненастоящие? — спросила Вилена, ловко орудуя пилочкой. — Вилена Анатольевна имела в виду — ненастоящие здесь и сейчас, — уточнил Хабибуллин, хотя, возможно, маникюрша этого и не имела в виду. — А на самом деле мы живем преспокойно в другом месте. Ну как у него, — кивнул врач в сторону лежащего. — Тело растянуто во времени, пласты и все такое. — Как же я могу быть ненастоящим, если я сижу в кресле, мне душно в плаще и больно, когда эта неумеха отрезает заусенцы тупыми щипцами, ай! — Да я-то тоже уверен, что я настоящий… Хабибуллин потрепал сам себя за щеку и с силой прикусил губы. — Только почему-то мне кажется… — И я настоящая! — торопливо вставила Вилена. — Только почему-то мне кажется… Вот если я подумаю о себе, о доме, о жене, о клинике, то все это существует как бы вообще, как блок информации, находящийся в моем мозгу. А как только я пытаюсь подумать о чем-нибудь конкретно, как бы вычленить элемент из массы моего знания, рассмотреть поближе, то как-то не получается… И потом, хотя я и прекрасно осведомлен о том, что из-за недостатка у клиники средств Степан Афанасьевич Свердлов помещен в цех по разделке падающих слонов, мне это кажется странноватым. — Да? А мне — вовсе нет. Вполне логичная ситуация для страны, у которой на государственное здравоохранение предусмотрено меньше бюджета, чем на цеха по разделке слонов. Девушка, вы закончили? — Да… Вилена, кряхтя, поднялась на ноги. Полежаев принялся любоваться своими ногтями и делал это никак не меньше пяти минут. — Кстати, что это, вы в игрушки играете? — как бы невзначай поинтересовался он, не отрываясь от созерцания. — В смысле? — не понял Хабибуллин. — Ну, вот же, из желтой пластмассы, в карман спрятали. Это что такое? — Ах, это… Это диктофон такой, под игрушку. — Диктофон? Смешной какой. Что только не напридумывают! Надо сыну такой же подарить. И что там на нем, музыка? — Не совсем. Там рассказ. — Рассказ? Во как! Любопытно. И чей? Ах… я, кажется… Уж не его ли? Полежаев скосил глаза в сторону койки. Хабибуллин утвердительно кивнул головой. — Интересный? В смысле, длинный? Вы слушали? — Слушал. Не очень длинный рассказ. Средний такой. Но интересный и адаптируется к жизни. — Адаптационный? Обожаю такие вещи! Может, послушаем? Вилена Анатольевна… — Полежаев изогнулся в своем кресле-троне, чтобы посмотреть на женщину. — Вам интересно будет послушать? Послушаем, а потом отключим Свердлова от жизни. А то как-то неудобно, не прослушав. Может, последняя воля, так сказать… У вас как со временем? Боже, что он несет! Отключим от жизни… — тревожно подумалось Вилене. — Да и я хороша: бросаюсь делать маникюр первому встречному. Все это как… во сне. Вилена встала, выплеснула содержимое ванночки за разделочный стол и вытерла руки о свое платье. — Нормально. Чем позже я исчезну, тем лучше. Только вот присесть хотелось бы… Вилена растерянно обвела взглядом помещение. На помощь ей пришел Хабибуллин. Он крупно прошагал через палату, открыл дверь с заиндевевшим иллюминатором и один за другим вынес из холодильной камеры два кресла на стальных ножках о трех колесиках. Дешевый кожзаменитель обшивки покрылся инеем, а на одном из кресел даже лопнул, оголив поролоновое нутро. Его врач взял себе. — Так они же холодные! — с неподдельным ужасом воскликнула Вилена. — Брррррр! — Не волнуйтесь вы так, Вилена Анатольевна, там подогрев есть. Вон, видите кнопку на подлокотнике? Хабибуллин вежливо поместил на грудь Степана желтого пластмассового бегемота и вернулся на свое место. Все трое уютно уселись перед койкой, как будто рассказчик просто решил говорить лежа. Полежаев слегка повернул голову в сторону доктора, который в своем низком кресле был на две головы ниже. — Я надеюсь, там нет ничего такого… Тайного умысла или намека на несуществующую реальность. А то, знаете ли. Не люблю. — Нет-нет! Просто один из его рассказов. Никак не относится. — Ну ладно тогда, включайте! Хабибуллин, пригнувшись, как в кинотеатре, пробежал до постели коматозного и включил диктофон. — Раз, два, три… — раздался спокойный голос Степана из пасти бегемота. — Громкость нормально? — спросил Хабибуллин, бегом возвращаясь на место, как фотограф, включивший фотоаппарат на замедленную съемку. — Нормально! — кивнул Полежаев и невежливо захрустел попкорном. И вот однажды случилось чудо. Я скорее почувствовал, чем услышал — дверь за моей спиной открылась, — писал я на листе. Я скорее почувствовал, чем услышал — дверь за моей спиной открылась. Я скорее почувствовал… чем услышал… дверь за моей спиной… чем услышал… За моей спиной… Почему за спиной? Вот же она — осталось толкнуть. И вообще, откуда я знаю, что он в туалете? Аэропорт был каким-то бесконечным и гулким. Перешептывания отъезжающих собирались вместе и висели гулким эхом где-то высоко под потолком. Я об этом вспомнил потом, выйдя из комы. Это и было чудом. «Откуда я знаю, что он в туалете?» — снова подумал я и толкнул дверь с табличкой, на которой была мужская шляпа. Откуда я знал, что он в туалете, — не имело ни малейшего значения. Знание это было во мне, и этого было достаточно. Итак, я толкнул дверцу туалета. Он стоял спиной ко мне и мыл руки. По «выражению» его спины я догадался, что он сразу же понял, кто вошел. Он не спеша повернулся ко мне. За этой неспешностью скрывалось огромное напряжение. Я чувствовал себя примерно так же. Наверное, между нами существовало особое энергетическое поле, потому что меня «схватило» еще до того, как я толкнул дверь. — Ты не должен меня бояться, — сказал я. — Я хочу тебе добра. Он сделал шаг ко мне. Его глаза полыхнули ненавистью. — Ты не должен лететь. Он сделал еще полшага и полез в карман. В кармане у него был пистолет, выданный Анджело, я об этом прекрасно знал. |